Утреннее сияние

ОФИЦЕР КЛЕЙТОН: Внесите в протокол, что родители Джимми представили судебное постановление, которое я сейчас держу в руках, запрещающее дальнейший опрос ребенка на основании того, что он признан психически неполноценным и не может адекватно отвечать на вопросы.

* * *

Я открыла ноутбук и принялась за свои воспоминания, но из головы у меня не выходила Пенни. Мне так хотелось бы знать, почему обитатели Лодочной улицы предпочитали молчание истине.

Глава 27 Пенни

– Опять они пришли, – сказал Джимми, указывая на мужчин на палубе Колина.

– Ты их раньше видел?

– Мама говорит, что это полицейские. Говорит, что Колин преступник.

– Какая ерунда! – быстро произнесла я, внезапно осознав, как мало Колин рассказывал мне о своем прошлом.

Джимми покачал головой.

– Но он совсем не похож на преступника.

– Уверяю тебя, милый, что это вовсе не так.

– А почему тогда эти люди его разыскивают?

– Может быть, они просто хотят с ним поговорить? – предположила я. В этот момент они нас заметили и замахали руками, подзывая меня к причалу.

Через пару минут они уже стояли рядом со мной.

– Простите, мисс, – сказал один из них. – Можно с вами поговорить?

Я собралась с духом.

– Конечно, – произнесла я, надеясь, что они не заметят, как предательски дрожит мой голос.

– Я полковник Эверетт, а это мой напарник, – пояснил он. Я увидела знаки отличия на форме. – Мы бы поговорили и с другими людьми на причале, но, кажется, они уже изрядно выпили.

Я вспомнила, что Декс уж точно был пьян, и кивнула.

– Чем могу помочь?

– Понимаете, – сказал он, – мы разыскиваем мистера Колина Макклири. Вы его, случайно, не знаете?

– Конечно, знаю, – честно призналась я. – Он наш сосед. Живет на соседнем причале.

– Понимаете, мисс, – продолжал полицейский. – Мистер Макклири разыскивается за серьезное правонарушение против правительства Соединенных Штатов.

Я почти потеряла дар речи.

– Что вы имеете в виду?

– Он обвиняется в государственной измене.

Я видела, как округлились глаза Джимми, стоявшего рядом со мной, и поняла, что нельзя позволять ему слушать наш разговор.

– Дорогой, – обратилась я к мальчику, – иди в дом, пока я не закончу разговор, хорошо?

Он послушно пошел в дом. Услышав, как за ним закрылась дверь, я повернулась к полицейскому.

– Ничего не понимаю, – сказала я. – Он обвиняется в предательстве?

– Речь идет о серьезном преступлении, и мы ищем его для допроса.

– Но что он сделал?

Полковник Эверетт бросил взгляд на напарника, а потом перевел его на меня.

– Он дезертировал из своей части в Корее. И жил под вымышленным именем.

Этого не может быть.

– Вы имеете в виду, что Колин – это не настоящее его имя?

– Да, мэм, это именно так.

Я не хотела знать его настоящее имя. Я ничего не хотела знать об этой истории. За полторы минуты эти люди в темных костюмах со знаками различия на лацканах пытались изменить мое представление о Колине, и я больше не желала слышать об этом ни слова.

– Ну что же, – произнес полковник Эверетт, – если увидите его, позвоните, пожалуйста, по этому номеру. – Он протянул мне жесткую белую визитную карточку.

Они ушли, а я чувствовала себя совершенно подавленной. Через минуту на палубу на цыпочках вышел Джимми. Он, должно быть, почувствовал мое волнение и взял меня за руку.

– Ты что, боишься? – спросил он.

– Не буду скрывать, мой милый Джимми, – сказала я, опускаясь на колени, чтобы посмотреть ему в глаза. – Немного страшновато.

Я думала о любви Колина и знала, что, несмотря на все неприятности: разговор на причале, незнакомцев, столь настойчиво его разыскивающих, полицейских, – все будет хорошо. Я улыбнулась.

– Видишь ли, взрослые тоже иногда испытывают страх. – Я погладила его по голове. – Как бы я хотела, чтобы мне сказали об этом много лет назад. Когда я была маленькая, то считала, что когда вырасту, мир будет безоблачным. Но мои ожидания не оправдались.

Он понимающе кивнул, но я-то знала, что он сможет по-настоящему осознать мои слова лишь через много-много лет. Я вздыхала, устав от ожидания, и всматривалась в озеро, страстно желая, чтобы время бежало быстрее. У меня не было сомнений, что свет, появившийся на ночном горизонте, – это мой Колин, рыцарь на белоснежной яхте, который торопится забрать меня отсюда.

* * *

С большими усилиями мне удалось убедить Джимми отправиться домой, и я осталась на палубе одна. С причала все еще доносились звуки музыки и смех – вечеринка была в полном разгаре. Мне оставалось только ждать. И вот наконец уже после одиннадцати я увидела лодку, выплывающую из темноты, и различила лицо Колина, освещенное неясным светом луны. Он сидел у руля, выключив мотор, и яхта беззвучно скользила к причалу.