Утренняя звезда

– Он не золотой и не заслужил смерти от лезвия либо другой достойной казни, – объясняет остальным Шакал. – Жнец умрет так же, как его дядя. В любом случае я хотел бы приступить к свершению правосудия. К тому же мне кажется, что будет куда более поэтично убить Дэрроу из оружия Севро. Правда, Октавия?

– Отличный выбор. Есть ли у тебя еще какие-то пожелания? – усталым тоном спрашивает Октавия.

– Нет, вы и так пошли мне навстречу, – улыбается Шакал.

Он занимает место Айи рядом со мной, а с правительницей на наших глазах происходит удивительная метаморфоза: с лица моментально исчезают признаки крайней усталости и взгляд становится по-матерински умиротворенным. Так она смотрела на меня с экранов Ликоса, раз за разом повторяя: «Послушание. Жертвенность. Процветание». Тогда Октавия казалась мне богиней, существом более высшего порядка, чем простые смертные, и я был готов отдать жизнь, лишь бы доставить ей удовольствие, лишь бы она гордилась мной. А теперь я пожертвовал бы собой ради ее уничтожения.

Рыцарь Радости кивает правительнице, и над ней зажигается свет, освещая ее фигуру с яростью и жаром солнца. Это обычный прожектор. Раздается едва слышный треск химикатов, и лучи его становятся ярче. Шакал поправляет выбившийся из идеального пробора волосок и довольно улыбается мне.

Начинается трансляция.

– Мужчины и женщины Сообщества! – произносит Октавия. – С вами говорит верховная правительница! С самой зари человечества история изобиловала сказаниями о войнах между племенами. Мы прошли нелегкий путь и многое принесли в жертву, чтобы победить естественные ограничения нашего биологического вида. После долгих лет пресмыкания мы вознеслись к звездам. Мы преисполнились чувства долга и отставили в сторону наши эгоистичные желания не для того, чтобы создать иерархию цветов и эксплуатировать большинство во славу меньшинства, как вам внушал Арес и этот… террорист, а для того, чтобы обеспечить бессмертие человеческой расе и создать порядок и процветание! Бессмертие было гарантировано, пока этот человек не попытался украсть его у нас! – провозглашает она, указывая на меня длинным изящным пальцем. – Этот алый когда-то служил верой и правдой вам и вашим семьям и мог бы стать лучшим сыном своего цвета! Он подавал большие надежды и получил множество знаков отличия в юности, однако предпочел путь тщеславия, решив, что может покорить звезды! Став завоевателем, он забыл о своем долге, забыл о том, зачем нужен порядок, и упал во тьму, пытаясь низвести в преисподнюю миры Вселенной! Но наш с вами путь лежит к свету! Мы не склонимся перед силами зла! – прочувствованно вещает она, прижимая руку к груди. – Мы… мы и есть Сообщество: золотые, серебряные, медные, синие, белые, оранжевые, зеленые, фиолетовые, желтые, серые, коричневые, розовые, черные и алые! Узы, соединяющие нас, крепче тех сил, что пытаются разделить цвета! Золотые вот уже семь сотен лет наставляют человечество на путь истинный, несут факел, освещающий тьму, дарят изобилие землям, в которых царила нужда! Сегодня мы объявляем мир там, где шла война. И во имя этого мира мы должны уничтожить убийцу, раздувшего пожар ненависти в наших домах!

Она поворачивается ко мне и смотрит на меня с таким же равнодушием, с каким наблюдала за моей дуэлью с Кассием. Она бы и тогда полюбовалась, как я умираю, а потом спокойно продолжила ужинать и пить вино. Я был и остаюсь для нее пустым местом. Для Октавии моя казнь – дело решенное, и она мысленно уже перенеслась в будущее, в котором остынет моя кровь на полу, а тело утащат в лабораторию для исследований.

– Дэрроу из Ликоса, властью, данной мне уставом Сообщества, я объявляю тебя виновным в преступном заговоре и организации террористических актов, – говорит она, а я гляжу прямо в оптическую линзу голографической камеры, ведь сейчас ко мне прикованы взгляды множества людей, которые еще долго будут смотреть на меня после моей смерти. – Объявляю тебя виновным в государственной измене… – произносит Октавия.

Данный момент, этот малый отрезок времени, и есть итог всей моей жизни, мой крик в пустоте… И тут я понимаю, что нужен не крик. Необходимо нечто большее – ради Рока, ради золотых! Что-то за пределами их понимания! Дайте мне ярость моего народа! Гнев закованных в цепи людей! Правительница продолжает оглашать приговор, Шакал ждет знака привести его в исполнение, Мустанг стоит на коленях, Кассий замер среди преторов и рыцарей и не сводит с меня глаз, я посылаю ему ответный взгляд. Айя замечает, как я смотрю на высокого светловолосого рыцаря, и в ужасе делает шаг вперед, заподозрив подвох, и в этот миг я запрокидываю голову и издаю оглушительный вой.

Он посвящается моей жене, моим отцу и матери, Рагнару, Куинн, Паксу и Нэролу. Всем тем, кого я уже потерял и кого еще могу потерять.

Я вою, потому что я проходчик из Ликоса! Я – Жнец с Марса! И за шанс попасть в этот бункер я заплатил собственной плотью! Отдал руку за возможность предстать перед Октавией и либо умереть вместе с друзьями, либо призвать к ответу наших врагов!