Утренняя звезда

Между нами – метров десять, и он вот-вот выйдет за пределы действия глушителя. В этих узких коридорах предводитель упырей даст мне фору наверняка! Целюсь из импульсной перчатки, хочу выстрелить в воздух, но промахиваюсь и чуть не сношу ему голову. Ирокез на макушке дымится. Севро застывает на месте и бросается на меня с обезумевшим от ярости лицом.

– Севро… Я не хотел…

С гневным воплем он атакует. Я не готов, пячусь прочь от этого чокнутого. Он приближается словно в тумане. Первый удар я блокирую, но тут же получаю апперкот, от которого громко лязгают зубы. Меня отбрасывает назад. Прикусываю язык, рот наполняется кровью, и я чуть не падаю. Если бы Микки не потрудился над моими костями, то Севро просто раздробил бы мне челюсть, но сейчас он ругается и хватается за кулак. Я бью его левой ногой в ребра с такой силой, что он влетает в стену, и на металле остается вмятина. Потом пытаюсь двинуть ему кулаком справа, но он нагибается, удар приходится в стену из дюростали, и рука содрогается от боли. Он налетает на меня, поднырнув под левый локоть, врезается мне в живот, пытается вцепиться в мошонку. Я выворачиваюсь, беру его за кисть, раскручиваю и со всей силы отшвыриваю. Он врезается лицом в стену и падает на пол.

– Где детонатор? – спрашиваю я, обшаривая его. – Севро…

Внезапно он делает подсечку, захватывая мои ноги своими крест-накрест, валит меня, и мы начинаем кататься по полу. Приемами борьбы он владеет лучше, чем я. Сопротивляюсь изо всех сил, чтобы он не задушил меня, сдавив ногами шею. Отрываю его от пола, но никак не могу сбросить. Он висит на мне вверх ногами, спина к спине, подошвы ботинок ерзают по моему лицу, пытается локтем ударить меня между ног. Не могу дотянуться до противника, мне уже нечем дышать, поэтому сжимаю его щиколотки и начинаю вращаться на месте. Его тело ударяется о металл один раз, другой. Наконец он отпускает меня и падает. Я тут же оказываюсь сверху и провожу быструю серию ударов локтем в технике крават. Он случайно врезается макушкой мне в подбородок.

– Идиот! Сукин сын! – бормочу я, отшатываясь.

– Маленький засранец! – стонет он от боли, прикрывая голову.

Хочет дать мне под дых, но я перехватываю его ногу левой рукой и бью в правый висок, вкладывая в удар весь свой вес. Он тяжело оседает вниз, как будто я – молоток, вгоняющий гвоздь в пол, пытается встать, но я ставлю ботинок ему на спину. Севро лежит на полу, задыхаясь. Я тоже тяжело дышу, у меня кружится голова. Каждая клетка моего тела просит пощады и отдыха.

– Довольно уже? – спрашиваю его я, и Севро кивает.

Убираю ботинок и протягиваю руку, чтобы помочь своему другу подняться. Он перекатывается на спину, почти касается моих пальцев, а потом вдруг бьет меня каблуком левого ботинка ровно между ног. Падаю рядом с ним, меня выворачивает, но на сухую. Тошнотворное ощущение расползается от поясницы в яйца и желудок. Севро лежит возле меня, тяжело дыша, словно взмыленный пес. Сначала мне кажется, что он смеется, но, взглянув на него, с ужасом вижу: у него влажные глаза. Грудная клетка сотрясается от рыданий. Севро отворачивается, пытается спрятать лицо, сдержать слезы, но от этого становится только хуже.

– Севро… – тихо произношу я, садясь.

На него больно смотреть. Обнять его я не решаюсь, просто кладу руку на голову. Он на удивление не отшатывается, подползает ко мне и утыкается головой мне в колени. Обнимаю его другой рукой за плечи. Постепенно рыдания затихают, он громко сморкается, а потом лежит неподвижно. Как будто после грозы внезапно наступило затишье. Воздух колышется и вибрирует. Через несколько минут мой друг откашливается, садится, подогнув под себя ноги, в самом центре зала. В опухших глазах – стыд. Он смотрит на свои руки, и в этот момент Севро со всеми его татуировками и ирокезом похож на персонажа детской книжки.

– Если хоть одной живой душе скажешь, что я плакал, найду дохлую рыбу, запихну в носок, спрячу у тебя в комнате, и пусть себе воняет!

– Что ж, справедливо.

Детонатор валяется на полу в двух шагах от нас. Мы оба можем дотянуться до него, но не двигаемся с места.

– Ненавижу, – едва слышно произносит он, – ненавижу таких, как эта мразь… Я не хочу, чтобы Квиксильвер оказался Сыном Ареса. Не хочу стать таким же! – Севро смотрит на меня.

– Ты не такой, – возражаю я, но он мне не верит.

– В училище я всегда просыпался рано. На грани сна я ощущал утренний холод и постепенно вспоминал, где нахожусь. Видел под ногтями грязь и кровь, и мне хотелось только одного – снова уснуть. Вернуться в тепло. Но я знал, что надо вставать и жить в мире, которому на тебя глубоко наплевать! – морщится он. – Теперь я просыпаюсь с таким ощущением каждое утро! Мне все время страшно! Не хочу никого потерять! Не хочу подвести друзей!

– Ты никого не подвел, – утешаю я Севро, – это я подвел тебя! Нет, послушай, – останавливаю его я, когда он пытается меня перебить, – ты прав, и мы оба это знаем! Я виноват в смерти твоего отца и вообще во всем, что произошло той ночью!