Утренний, розовый век. Россия-2024 (первая часть)

— И преследователям известно, что вы работаете на моего отца?

— Почти наверняка.

— Хорошо, — сказала Элизабет, — мой отец позаботится о своей безопасности. А что мы можем сделать для вас?

— Не понимаете?

Наши глаза встретились. Энергия ее влажно-зеленого взгляда входила сейчас в противоречие с неподвижными, как у скульптуры, чертами лица. И я вдруг подумал, что, пожалуй, напрасно приписал ей чувственность. Страстность в ней действительно потаенно кипела, но эта страстность не была женственной.

Она даже не отвела, а как будто сломала свой взгляд, и вытащила из кармана халата связку ключей:

— Понимаю. Возьмите. — Открыла и с усилием выдвинула ящик стола (я успел заметить, что он стальной и стенки у него, как у сейфа). Достала прибор величиною с пачку сигарет, протянула мне.

— Спасибо! — я взвесил прибор на ладони: — А то, знаете ли, общение с вашим душкой-филологом стало меня утомлять. Надежная штука?

— Шифры для папы я составляю сама. Пока их еще никто не взломал. Подсоедините шифратор к нетбуку — и можете вести переписку свободно.

— А как его уничтожить при необходимости?

— Просто включите в розетку на двести двадцать вольт.

На ее телефоне запищал подобием морзянки бьющий по нервам сигнал.

— Это Ромео, — сказала она. — Кажется, ваш приятель явился.

— Прощайте!

— Минутку. Я хотела сказать… Будьте осторожны, Валентин Юрьевич!

Мне показалось, что лицо Элизабет всё же немного смягчилось, а в голосе прозвучала настоящая, прежняя теплота. И я поблагодарил ее поклоном:

— Постараюсь. Тем более, нам с вами еще предстоит разговор об искусственном разуме и боге.

— Я помню, — кивнула она. — Поэтому не прощайте, а до свидания!

Уже стемнело. Машина Билла стояла у ворот, в салоне теплился слабый свет. Я рванул дверцу, плюхнулся на сиденье:

— Что случилось, Билл?

Он посмотрел на меня, сразу всё понял:

— Подожди. Возьми-ка сперва, — и протянул мне армейскую флягу.

Я схватил ее, запрокинулся, сделал несколько глотков. Это был коньяк. Жидким огнем он пролился мне в желудок и оттуда спасительной теплотой стал растекаться по всему телу, притупляя нервное напряжение.

— Хватит, Валун, отдай! На, закуси конфеткой. Поехали!

Билл забросил флягу в бардачок (несмотря на слабое освещение, я успел там заметить рубчатую рукоять пистолета). Заурчал мотор, вспыхнули фары, мы сорвались с места.

— Что, — спросил я, указывая на крышку бардачка, — так серьезно всё?

Билл хмуро усмехнулся:

— Береженого бог бережет, — и после паузы, следя за дорогой, проворчал: — сказала монашка, надевая на свечку презерватив… У тебя что, Валун? Достал адреса?

Я похлопал себя по карману:

— Всё здесь. Увидишь — ахнешь. И шифры наконец получил.

Мы пронеслись мимо теремов-коттеджей. В каждом тереме хотя бы за одним окошком переливалось цветное сияние: охранники-"гостинцы" смотрели телевизоры. Потом пролетели сквозь поселок. В стареньких пятиэтажках светились лишь отдельные окна. А что происходило в остальных, темных квартирках, куда подевались хозяева-пенсионеры? Может быть, никаких хозяев уже и не осталось?

— Так что случилось, Билл?

— У кого-то, Валун, к тебе интерес. И больше не любительский. Служба контроля за телефонами не в моем подчинении, но я по своей должности и там покомандовать могу. А главное, в той службе есть офицерик надежный, мне обязанный. Поручил ему твой телефон взять на контроль. Он тут же выдал милкин адрес. Ты опять, что ли, с ней сошелся?

— Мои проблемы.

— А что? Хорошая баба. Вот, а сегодня этот лейтенант ко мне примчался, как наскипидаренный. Засек попытку взлома. Представляешь? В святая святых, в компьютеры ГУВД какая-то хакерская падла полезла! И полезла направленно — по твою душу, за твоим телефоном последить.

— Очень мило. А ваши действия?

— Лейтенант — молодец, чужой нос вовремя в сторону свернул. Как только ты свой телефон выключил, он запустил программу-имитатор. Так что, виртуальный Валентин Орлов теперь в полицейском компьютере по виртуальному Петербургу кругали выписывает. Пусть последят!

— А я как же? Я ведь и в метро не войду.

— А ты вот так, — Билл оторвал одну руку от руля и вытащил из кармана телефон на пластмассовом браслете: — Получай! Называется — телефон агента, с ним хоть в метро, хоть в мэрию. Свободно передвигаешься, а прослушать его невозможно и координаты не засечь. Контролировать его только мы с лейтенантом будем.

— А если кто-то позвонит на мой обычный телефон? Нельзя же его всё время выключенным держать, заподозрят.

— Всё учли, не беспокойся. Время от времени будем его как бы включать. Образец твоего голоса у меня был, ты же мне звонил в управление, а у нас все переговоры записываются. Ну, лейтенант и забил этот образец в синтезатор. Если кто звякнет, наш компьютер твоим голосом отбрехается: мол, занят выше крыши, лежу на бабе или там в запой ушел. В общем, поддержим твою репутацию. А стоящие звонки мы тебе потом перебросим.

Я снял и спрятал свой выключенный телефон, застегнул на левом запястье браслет агентского.

— Учти, в нем список пустой, — предупредил меня Билл. — Я туда только свой номер занес и еще милкин. Для твоего удобства.