Утро, день, ночь

Стив отвел глаза, подумав: «Похоже, в нашей ситуации в беду попал я».

Стива Слоуна разбудил запах свежесваренного кофе и жарящейся ветчины. Он вскочил. Неужели пришла домработница? Ей же было сказано, что она может отдохнуть. Накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, Стив поспешил на кухню.

Джулия готовила завтрак. Повернувшись к Стиву, она весело воскликнула:

– Доброе утро! Желаете глазунью или омлет?

– Э… омлет.

– Отлично. Омлет с ветчиной – мое фирменное блюдо. Должна признаться, единственное. Я же говорила вам, что готовить не умею.

Стив улыбнулся:

– Вам и не нужно уметь готовить. Теперь вы сможете нанять, если, конечно, захотите, две-три сотни поваров.

– Неужели я действительно получу так много денег, Стив?

– Да. Ваша доля наследства превысит миллиард долларов.

Она шумно сглотнула.

– Миллиард?… Я в это не верю.

– Это правда.

– Да таких денег нет во всем мире, Стив.

– Правильно, их все собрал ваш отец.

– Я… я не знаю, что и сказать.

– Тогда позвольте мне?

– Конечно.

– Омлет подгорает.

– О, извините! – Она сняла сковородку с горелки. – Я поджарю другой.

– Не надо. Обойдемся без омлета.

Она рассмеялась:

– Даже фирменное блюдо не удалось.

Стив достал из буфета коробку овсяных хлопьев.

– Как насчет холодного завтрака?

– Нет возражений.

Он насыпал хлопьев в две миски, добавил молока из пакета, что стоял в холодильнике, и они уселись за стол.

– А кто вам обычно готовит? – спросила Джулия.

– Вы имели в виду, живу ли я с кем-нибудь?

Джулия покраснела.

– Можно сказать, что да.

– Нет. Два года я встречался с одной женщиной, но как-то не сложилось.

– Мне очень жаль.

– А вы? – спросил Стив.

Она подумала о Генри Уэссоне.

– Вроде бы и у меня никого нет.

В его взгляде читалось любопытство.

– Вашему голосу недостает уверенности.

– Трудно это объяснить. Один из нас хочет жениться, а второй – нет.

– Понятно. После того как все утрясется, вы намерены вернуться в Канзас?

– Честно говоря, еще не знаю. Тут все так необычно. Мама много рассказывала мне о Бостоне. Она здесь родилась, любила этот город. Вот и у меня такое чувство, будто я вернулась домой. Так жаль, что мне не удалось поближе узнать своего отца.

«Вот об этом сожалеть не стоит», – подумал Стив.

– А вы его знали?

– Нет. Он общался только с Саймоном Фитцджералдом.

* * *

Они проговорили больше часа, их отношения становились все более дружескими. Стив рассказал Джулии о том, что произошло до ее приезда: о прибытии женщины, назвавшейся Джулией Стенфорд, о пустой могиле, об исчезновении Дмитрия Камински.

– Это невероятно! – ахнула Джулия. – И кто за всем этим стоит?

– Я не знаю, но пытаюсь это выяснить, – ответил Стив. – Не волнуйтесь, здесь вам ничто не грозит. Вы в полной безопасности.

Она улыбнулась:

– Я это чувствую. Спасибо вам.

Он хотел что-то добавить, но передумал. Взглянул на часы.

– Пора одеваться и на работу. Дел невпроворот.

Он сразу же заглянул в кабинет Фитцджералда.

– Есть успехи? – спросил тот.

Слоун покачал головой:

– Все покрыто мраком. Чувствуется рука гения. Я пытаюсь разыскать Дмитрия Камински. С Корсики он улетел в Париж, а оттуда – в Австралию. Я разговаривал с полицией Сиднея. Они изумились, узнав, что Камински у них. К ним поступил циркуляр из Интерпола, так что основания для розыска Камински у них есть. Я думаю, Гарри Стенфорд сам подписал себе смертный приговор, когда позвонил сюда и сказал, что хочет изменить завещание. Кто-то решил его остановить. Единственный свидетель случившегося в ту ночь на яхте – Дмитрий Камински. Когда мы его найдем, многое прояснится.

– Слушай, а не пора ли привлечь нашу полицию? – спросил Фитцджералд.

Слоун вновь покачал головой:

– Пока у нас лишь косвенные улики, Саймон. Наверняка мы знаем только об одном преступлении: кто-то вырыл тело Гарри Стенфорда. И опять же мы понятия не имеем, чьих это рук дело.

– А что ты выяснил насчет детектива, которого они наняли и который подтвердил подлинность отпечатков пальцев той женщины?

– Френк Тиммонз. Я трижды звонил ему, просил связаться со мной. Если он не позвонит мне до шести вечера, я полечу в Чикаго. Мне кажется, он замешан в этом по уши.

– Кому, по-твоему, отошла бы часть наследства, которую намеревалась получить эта самозванка?

– Я предполагаю, что тот, кто за этим стоит, заставил ее подписать бумаги, по которым часть наследства отходила бы ему. Разумеется, не напрямую, а через липовые компании или фонды. Я убежден, что мы ищем одного из членов семьи… Думаю, Кендолл мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых. – Он рассказал Фитцджералду о встрече с Кендолл. – Если бы все это задумала она, то в такой момент идти в полицию с признанием ей не с руки. Она бы подождала, пока суд признает завещание и она получит причитающуюся ей долю наследства. Я считаю, мы можем вычеркнуть и Марка. Он способен только на мелкий шантаж. На такой план ума у него не хватит.

– А остальные?