Утро красит нежным светом… Воспоминания о Москве 1920–1930-х годов

Своим новаторским фильмом Гр. Александров попал прямо в точку. Позднее он мне сам рассказывал о том, как Сталин проявлял к нему личную симпатию, даже подарил портрет с надписью, постоянно интересовался его новыми работами, хотя после помпезного «Цирка» творчество Гр. Александрова резко пошло на спад. Обычная беда художника, оставшегося стоять на месте и не сумевшего поддержать свой успех в новых, меняющихся условиях.

В 1930-х годах было выпущено немало интересных и талантливых художественных кинофильмов на самые различные темы. Многие из них смотрятся и сейчас. Наибольшее впечатление на меня произвели «Чапаев», «Юность Максима», «Петр Первый», «Гроза» (по Островскому), «Мы из Кронштадта», «Гобсек», «Бесприданница», «Иудушка Головлев», «Дети капитана Гранта», «Юность поэта» (о Пушкине), «Детство Горького», «Подкидыш». Немало способствовало успеху этих фильмов участие в них великолепных актеров, но заслуги постановщиков тоже были бесспорны.

Об этом достаточно подробно написано в очерках по истории советского кино, я же хочу рассказать о том, о чем нигде не написано, – об иностранных кинофильмах, сыгравших огромную роль в духовной жизни моего поколения.

После «Веселых ребят» менее строгими стали идеологические препоны – кинопрокат обрадовал всех образцовыми зарубежными фильмами. Впервые советский зритель познакомился с Диснеем: его «Три поросенка» шли вместе с талантливым мексиканским музыкальным фильмом «Кукарача». Кинофильмы австрийского режиссера Германа Костера с участием талантливой Франчески Гааль, в первую очередь «Петер», показали зрителю, что кинокомедия может быть умной, тонкой, психологичной и вовсе не обязательно строиться на невзыскательных трюках, как это было в эпоху немого кино, где постоянно на дураке-герое лопались брюки или он попадал в яму с водой.

Великолепен был «Последний миллиардер» Рене Клера – фильм о диктаторе-президенте, временами впадавшем в помешательство и вводившем тогда нелепейшие законы, которые беспрекословно исполнялись подданными. Так, он зачем-то отменил деньги, и розничная торговля заменилась натуральным обменом: за какой-то товар продавцу платили живой курицей, а сдачу он отдавал яйцами. Диктатор отменил стулья и сам же плюхался на пол, желая присесть на заседании своего кабинета министров. Отменил брюки – и вот дряхлые, кривоногие сенаторы являлись народу в коротких детских штанишках. Всё это было не просто язвительно (в Германии к тому времени пришел к власти Гитлер), но и уморительно смешно. В заключение живому диктатору ставился исполинский, карикатурный по исполнению памятник, вокруг которого народ водил хороводы.

Фильм шел недолго и вскоре исчез с экранов – думается, по политическим причинам. Уже к тому времени во многих городах страны стали воздвигаться гигантские памятники живому Сталину.

Показали нам в предвоенное десятилетие звуковые фильмы с Чарли Чаплином – «Новые времена» и «Огни большого города». «Диктатор» Чаплина, о котором много писали как об антифашистском фильме, так на экранах и не появился. Запомнился блестяще поставленный английский фильм «Человек-невидимка» (по повести Г. Уэллса). Посмотрели москвичи и изящную бытовую комедию Рене Клера «Под крышами Парижа» с прекрасной мелодичной музыкой Моретти.

Незадолго до войны, году в 1939-м, на экраны вышел американский фильм об Иоганне Штраусе – «Большой вальс». Бесспорно, это был не шедевр кинематографии, но успех его был совершенно ошеломляющим, у всех: от академика до домработницы. Хотя старой Веной там и не пахло – я убедился в этом, побывав в Австрии после войны (снимался фильм где-то в Калифорнии), – тонкий лиризм, красивые и благородные чувства героев, разумная доля сентиментальности и не в последнюю очередь, разумеется, умело вписанная в ткань фильм музыка «короля вальсов» – все заставляло смотреть «Большой вальс» по нескольку раз. Все восхищались талантливой игрой и чудесным голосом красивой Милицы Корьюс. На все мое поколение фильм, в котором нельзя было найти ни грана пошлости и безвкусицы, оказал огромное влияние. До сих пор поется песня на слова Матусовского об этом фильме – «Это было недавно, это было давно». Слова «Вена», «Штраус», до того произносившиеся равнодушно, приобрели какую-то магическую привлекательность.

В чем причина? Думаю, в том, что в достаточно убогую и трудную предвоенную жизнь нашу внезапно вторглось нечто чарующее, чистое и светлое, по чему так истосковались души. Всякая ткачиха или машинистка, утомленная будничным своим трудом, желала походить на обаятельную и умную героиню – Карлу Доннер, в которую без памяти влюбился молодой Штраус, очаровывать достойных, красивых мужчин (ах, куда же они подевались?), без устали кружиться в упоительном вихре забытого было вальса.