Утро красит нежным светом… Воспоминания о Москве 1920–1930-х годов

Спасался он тем, что искал в жизни только хорошие, приятные черты, от плохого просто отворачивался. Но плохое постепенно окружило его со всех сторон, поворачиваться было уже некуда.

До сих пор слышится в памяти его голос: «Прочь тоску, прочь печаль, я смотрю смело вдаль». А даль оказалась для него вовсе не дальней и отнюдь не радостной. И всё-таки родиться ему, наверное, стоило. Он жил надеждой, которую Пушкин назвал верной сестрой несчастья. А если надеялся до последнего, стало быть, совсем несчастным не был[44].

Неисповедимы судьбы людские. Под старость лет становишься фаталистом – представляешь себе человека чем-то вроде шарика на китайском бильярде. Пущенный чьей-то рукой, он стремительно летит, отскакивая от бортов и перегородок то влево, то вправо, взмывая то вверх, то вниз, делая бессмысленные и сложные круги, чтобы наконец – рано или поздно – попасть в уготованный загончик или лунку с большой или малой цифрой. Но, видимо, в этом беге, независимо от конечного результата, и заключается смысл жизни каждого из нас.