Утро любви

Господи, да она еще совсем наивное дитя, чего это я придираюсь к ней, какая тут соперница! – укорила себя в душе Ксения Петровна и напомнила общеизвестный факт:

– А вот, говорят, великий русский поэт Тютчев мог любить сразу двух и даже трех женщин.

– А турецкий султан – целый гарем! – пошутил шустрый и смелый до нахальства Вовка Клишин.

После его слов весь класс грохнул от дружного смеха.

– Клишин! – прикрикнула на него Ксения Петровна. – Не умничай, сейчас к доске пойдешь.

– А что, и пойду, раз вызываете! – с вызовом ответил Вовка.

Он догадывался, куда клонит со своими вопросами к Мордвиновой учительница, и хотел вступиться или даже пострадать за свою одноклассницу, а еще больше – за справедливость. Ну, чего, спрашивается, она к Лизе придирается и пытается унизить ее?

– Хорошо, давай иди, только постой пока у доски, дай Мордвиновой своими знаниями блеснуть!

Клишин, подняв глаза к потолку, манерно прошел под обстрелом озорных глаз одноклассников к доске. А Ксения Петровна снова повернулась к Лизе и разрешила:

– Можешь продолжать.

– А что еще продолжать? – недоумевала Лиза.

– Ну, поразмышляй, поразмышляй, пофилософствуй немного о том времени, об отношениях молодой девушки или даже девочки-подростка и зрелого мужчины, за которого ее сосватали. Нечего сказать? Не работают извилины? Что общего у них могло быть?

– Я уже все сказала, больше мне нечего добавить. В учебнике об этом ничего нет.

– Нет. – Покачала головой Ксения Петровна. – А сама ты не способна поразмышлять, или у тебя только женихи сейчас на уме?

Это уже было через край. Лиза обиделась и насупилась.

Понимая, что следующие ее слова могут взорвать эту тихоню, Ксения Петровна не стала пережимать. Скудных знаний девушки и ее неспособности свободно и самостоятельно мыслить, продемонстрированных перед всем классом Лизой, для учительницы было достаточно. Она была довольна, и с удовлетворением поставила Мордвиновой законную "тройку". Потом обратила свои взоры на смельчака Клишина:

– А что ты скажешь по этому поводу?

– Я? – как плохой артист, ударил себя в грудь Вовка. – Да зря князь Андрей посватался к Наташе Ростовой. Она ему в дочки годилась.

– Клишин!– строго посмотрела на Вовку учительница. – Я тебя серьезно спрашиваю.

– А я серьезно и отвечаю. Ну, зачем он такой старый к девочке посватался?

– Ты что же, считаешь, что князь Андрей был стар в свои… – Она не успела договорить, зазвенел школьный звонок, сообщавший о конце урока, и класс сразу наполнился шумом ребячьих голосов, хлопаньем книг о парты, распахнутых дверей в соседних классах.

– Ладно, уж, повезло тебе. Садись! – отпустила Клишина от доски Ксения Петровна. – На следующем уроке продолжим…

12.

Учеба для Лизы постепенно превратилась в муку. Вовсе не потому, что она была какая-то тупая или ленивая, не хотела заниматься. А потому, что молодые преподавательницы и девчата-одноклассницы уж больно стали донимать ее своими намеками да вопросами по поводу ее отношений с Валерием Ивановичем. Даже ближайшая подруга Антонина, с которой она несколько лет отсидела за одной партой, все пытала и пытала ее, с какой-то явной подобострастностью и невиданным любопытством:

– Ну, че, Лизунь, математик тебя не обижает по ночам? Как он в постели? Довольна им? Любишь его? Умираешь от счастья? Ах, ты, хитрюга, заманила к себе в дом жить, приворожила красавца!.. – сыпались, как горох, ее вопросы и умозаключения.

Лиза смотрела на нее каким-то отрешенным взглядом и, словно не узнавая, отмалчивалась, недовольно хмуря брови. Ей были неприятны такие откровенные и пошлые вопросы. Где Тонька только успела всего этого понабраться и так испортиться? Неужели сама уже вовсю живет с парнями или, того хуже, замужними мужиками?

– Да что ты, как воды в рот набрала, все молчишь и молчишь? Ну, расскажи, хоть что-нибудь? – не унималась Антонина.

– Чего тебе рассказать? – наконец, сжалилась над подругой Лиза.

– Ну, про то, как у вас все происходит, интересно, аж не знаю как!

– Очередное развлеченье ищешь, видиков тебе про любовь мало, да? Обязательно мои подробности нужны!

– Да че ты сердишься, вот глупая, я же просто так, мы же с тобой подружки.

– Подружки. Но моя любовь – это только моя любовь. Тебе в ней делать нечего. Рассказывать про свои отношения с Валерием Ивановичем я ничего не буду. Потому, что никаких отношений у нас с ним нет.

– Так я и поверила! Ох, что-то ты темнишь, подруга. Говоришь, никаких отношений нет, а сама вся переменилась в последнее время. Словно ты – это уже вовсе и не ты, а совсем другая девчонка.

– Может, так оно и есть. Я уже совсем не я. – Загадочно и задумчиво предположила Лиза. – Да, наверное, ты права. Я уже совсем не та девочка, с которой ты дружила много лет.

– Как это не та? Мне ли тебя не знать? В одном селе выросли…

– Вот именно, что выросли, понимаешь?

– Не-а! – честно призналась Тоня. А потом, как бы догнав рассуждение подруги собственной мыслью, поддакнула: "Да, да, выросли, конечно же. Совсем большими стали»". – Рассмеялась она над своей непонятливостью и несообразительностью.