Утро не судное

А что я? Не скажу же я ему, что у нас души уже разные. Его душа забрела в лес, а моя в нём уже растворилась, живёт и не хочет отвечать ни на какие вопросы. Прыгает по веткам, купается в ручье, спит под листом папоротника… Может, отзовут? Куда? Нет, оставят. Господин интересуется: какие решительные действия можно предпринять, дабы переломить ситуацию? При этом умудряется сделать почти дикторского ударение на «решительные» и «переломить». Какие решительные? Что или кого ломать? Может посоветовать ему поискать кольцо Великого мага? Повернул его или дунул—плюнул решительно – и всё в ажуре.

Пытается Рой ему объяснить, что делать ничего не надо, подкручивать и подвинчивать – тоже. Потому что мы не знаем: что, где и как. Нам надо воспринять процесс, оценить его в меру своего понимания – без деления на чёрно-белое – и участвовать в нём, руководствуясь при этом имеющимся на настоящий момент багажом – опытом и знаниями, То есть просто пройти экзамен.

– И мы вот так просто согласимся? – удивлённо и даже с лёгкой обидой вопрошает коллега. – Будем сидеть и молча ждать приговора?

– Ну, можно, например, лежать, петь песни, возмущаться, назначить виноватых… – упрямо продолжает Рой. – Да и кто нас будет спрашивать? Можно, конечно, подёргаться для виду… Можно убежать – знать бы куда! Таким может быть персональное решение. Каждый из нас, взятый в отдельности, ТУ сторону не интересует. Но если процесс бегства станет массовым, то привлечёт внимание. Так что выбор есть. Всё просто: от того, как пройдём тест, будет зависеть степень и качество корректировки с ТОЙ стороны.

– Но вы понимаете, что это тупик? Как можно идти, постоянно думая о том, что в любой момент тебя могут одёрнуть таким странным образом, нашлёпать и развернуть в другую сторону… Невозможно постоянно оглядываться!

– Почему невозможно? Возможно и даже нужно! – говорит Рой, – Вы же, когда едете в машине, оглядываетесь? А потеряешь контроль – будет тебе или авария, или ледниковый период, или эпидемия, или Город…

– Когда еду, я руководствуюсь общеизвестными правилами, – возразил собеседник, – и нарушение этих правил очевидно для всех.

Как же ты надоел, чертыхнулся в душе Рой, прикинул, стоит ли продолжать этот разговор. Чаша «продолжить» перевесила, и он сказал:

– Наш тысячелетний опыт и извлечённые уроки – это и есть правила. На каждом этапе свои. На настоящем этапе опыт наш бесценный уже не позволил нам устроить здесь поле сражения или гигантский молитвенный дом. И, на мой взгляд, положительный балл мы уже заработали.

– Риторическая попытка не обращать внимание на Страшный суд уже имела место в истории, – с лёгкой иронией прервал его господин из Центра, – вы прямо как Святой Августин: «…буду пасти своих овец!» А если упомянутый опыт ложный?

– Если опыт ложный, значит, поиск предназначенья не удался, – выдавил из себя Рой, отдавая себе отчёт, что эта ёмкая фраза несколько брошена истерично и невпопад. И надо бы её расшифровать, объяснить, да разговор завязался какой-то странный – ни о чём…

– Вы – фаталист? – ещё вопросик.

– Мы всё субъективные фаталисты и набор любых обстоятельств объединяем весомым словом «судьба». Мы не ломаем себе голову над сложными сослагательными изысками по поводу того, как могла бы развиваться история в случае создания и применения ядерной бомбы во время второй Мировой войны или падения Тунгусского метеорита на столицу крупного европейского государства. Пронесло, значит, так и должно быть. Эти предполагаемые события не такие уж невероятные. И пусть не всё, но многие дают оценку не только тому, что есть, но и тому, что могло бы быть. А что такое оценка? Соотнесение с нашим опытом. Так что экзамен на соответствие предназначению мы держали и держим постоянно, и сейчас – тоже.

Рой усмехнулся, закурил. Собеседник недовольно поморщился, промолчал, отстал. Видимо, обдумывал содержание будущего отчёта. Наверное, в нём будет присутствовать: «Вместе с тем, со стороны отдельных сотрудников наметилась тенденция к формированию концепций, основанных на собственных интуиции, эмоциях. При этом попытки научного осмысления происходящего отодвигаются на второй план, а то и вовсе отметаются, что не позволяет Центру проанализировать ситуацию в целом, дать хотя бы предварительное объяснение происходящему и оперативно предложить вытекающую отсюда программу действий…»

Глава 26

Валерий помахал отъезжающей машине ручкой и первое, что сделал, поменял деньги и купил себе навороченную мобилу. На выходе из магазина он услышал звонок. Глянул на табло – там высветилось «Жека». Пилигрим нажал на кнопку и поднёс телефон к уху.

«Валерыч, привет! Спеши жить! Там через дорогу – бар и сауна. Рекомендую. А этого старого дурака не слушай! Чао!» Ну, нельзя же так контролировать, посетовал Валерий, и глазом хищного завоевателя посмотрел на противоположную сторону дороги. Друг Женька был прав.