Утро не судное

Нагрузился Валерыч довольно быстро – сказались переживания последних дней. Деньги он пересчитать не удосужился, но знал – есть и много. Его внимание уже давно переместилось на угловой столик, где сидели три девицы понятного предназначения. Но подходить к ним и вести переговоры Валерий считал неловким, да и ниже своего достоинства. Он заказал сауну-люкс, упрямо называя её по-простому баней, и отдав соответствующие распоряжения юному, но уже отъевшемуся бармену, направился в сопровождении охранника в апартаменты.

Валерий только успел раздеться и завернуться в простыню, как стол был уже накрыт. «Видели бы эти олухи!» – радостно выдавил заплетающимся языком ухарь-агент. Уточнять список олухов он не стал, ибо таковой не был величиной неизменной – он постоянно пополнялся.

Валерий уселся за стол, налил себе полную рюмку коньку, название которого уже не мог прочитать, и только поднёс её к губам, наметив на тарелке симпатичный бутербродик с икоркой, как распахнулась дверь и в комнату впорхнула завёрнутая в простыню миловидная девица. Она быстро представилась Анжелой, быстро уселась за стол, быстро налила себе такую же рюмку того же напитка и, не спрашивая имени повесы, хлопнула её, закусила маслиной и торжественно произнесла: «За знакомство!» Валерий сделал то же самое, но молча.

Валерий мялся и не знал, с чего начать. Девица заметила неловкость клиента и, пропустив ещё одну рюмку, не забыв налить Валерию, который её проглотил, не заметив, заговорила как опытный экскурсовод: «Валера, не скучайте, вас ждёт хоровод веселья, забавных шуток, праздничных фейерверков и прочих подобающих состоянию вашей души развлечений…»

Валерий точно помнил, что имени своего не называл.

«Наш праздник можно украсить половецкой пляской на столе, метанием тарелок в цель, пением неприличных писем и даже языческим развратом…» При последних словах она дико покраснела и поперхнулась. «Угостите даму!» – сказала она и, уяснив, что собеседник не совсем дееспособен, плеснула себе ещё, с сомнением и сожалением посмотрела на Валерия, налила ему и, подняв свою рюмку, провозгласила: « Пьём, гуляем, золото, бриллианты!» Выпила и швырнула рюмку в горящий камин. Остатки коньяка пыхнули неожиданно сильно, и из камина выплыло большое облако ароматного дыма. Голова у Валерия вышла на очередной виток кружения. Анжела встала, распахнула простыню, и туманному взору Валерия предстали женственность, тайна и искус, совмещённые в одном теле: длинная шея, небольшая изящная грудь, молящие о внимании бёдра.

Анжела собралась сбросить простыню, но остановилась и озабоченно спросила: «А вы какой размер груди предпочитаете?» Валерий понял вопрос и к своему удивлению, не теряя времени на раздумья, ответил: «Шестой». «А седьмой бывает?» – спросила девица и почему—то опять покраснела. Валерий невразумительно пожал плечами и прибегнул к философии: «Полагаю, что, если есть шестой, то должен быть и седьмой…» Девица стыдливо запахнула простыню, подскочила к столу и опять разлила выпивку. Себе наполнила кофейную чашку. Чокнулись, опрокинули. Несмотря на сумеречно состояние, Валерий чувствовал в себе просыпающегося зверя.

«А теперь – купаться!» – весело, с игривым смехом заявила Анжела, вскочила со стула, сбросила наконец балахон и Валерий увидел то, чего не видел, так сказать, в натуральном выражении никогда: и седьмой и восьмой размеры, бесспорно, существуют. Он попытался обнять Анжелу за талию, но не дотянулся и чуть не упал. Обнажённая мадам удержала его, придав ему равновесие, повела к бассейну. Валерий не хотел купаться: его беспокоило, сможет ли он вылезти из воды. Он махнул рукой и безразлично сказал: «Сама». Анжела прыгнула в бассейн, и брызги окатили Валерия. Холодная вода попала на лицо, он познал просветление. Потряс головой, обвёл взглядом апартаменты: девицы не было. Посмотрел на волны всё ещё пробегавшие по поверхности бассейна – никого. Подошёл ближе и заглянул в бассейн.

Мужество его окончательно покинуло. Голая девица лежала на дне бассейна, её совершенно не смущал двухметровый слой воды, отделявший её от покрытой мелкими волнами поверхности. Она лежала на боку, подперев голову ладонью, и что-то жевала. Приветливо улыбнулась Валерию, помахала ему свободной рукой и затем совершенно легкомысленно – ножкой. Пилигрима шатнуло. Было видно, что девица рассмеялась, но звук не пробивался сквозь толщу воды. Девица вдруг прекратила смех, глянула на своё тело, крайне смутилась, прикрыла груди рукой и плюнула в сторону глазеющего на неё Пилигрима. Он не успел ничего понять, лишь почувствовал удар в глаз, и, схватившись за больное место, обнаружил в руке косточку от маслины.