Утро новой эры

Странная легкость ощущалась в конечностях, легкость, как будто они ничего не весили, но тяжесть в желудке оставалась, и в голове тоже. Саша никогда раньше не напивался. Расслабления не наступило, скорее, наоборот. Наверно, не надо было все мешать вместе. А может, водка плохая. В этот вечер на столах было не то, что обычно называли в Подгорном водкой – смесь спирта из цистерны с водой в пропорции «на глаз». Это был прежний алкоголь, в рифленых бутылках и с голограммами на горлышке. Еще одна добыча доблестных «сталкеров».

При мысли об алкоголе Данилов скривился, как будто съел целый лимон, хотя все, с кем Александр общался, сходились на том, что даже самогон, который гнали в Городе, на поверку был лучше, чем пойло, которое раньше продавалось в магазинах. Потому что свое делалось для себя, а прежнее – для сокращения численности населения.

Он еще долго ворочался с боку на бок, не находя положение, в котором удастся прекратить надоевший поток сознания.

К двум часам ночи Саша все еще не мог заснуть. Мысли одна бредовее другой рождались в голове.

Придти к ним в таком виде. Набить этому гаду морду. Забрать ее с собой.

Да нет, Антон его и трезвого прибьет, а в таком состоянии просто на смех поднимет и выкинет за шкирку.

Да даже если бы она встретилась с ними одновременно, кого бы предпочла?

«Создать семью? Мне проще основать империю», – вспомнил Александр слова одного философа. В Наполеоны Данилов не стремился, но с воплощением в жизнь другого варианта было еще труднее.

Он чувствовал, что Настя ему нужна как никто. Ни раньше, среди миллионов, ни сейчас среди нескольких тысяч другой такой он не встречал. На расфуфыренных «интеллектуалок», на глупых блондинок и серых мышек он насмотрелся еще в институте. Настя не вписывалась ни в одну категорию. Она была похожа на него, как отражение. И если бы ему сейчас предложили другую – он бы только посмеялся.

Не нужна другая. Нужна именно эта, и точка.

Саша, конечно, понимал, в чем дело. За месяцы одиночества в нем накопилась потребность поделиться с кем-нибудь всем пережитым.

Была еще одна причина. Ведь у него не было опыта общения с противоположным полом. Эмоционального, прежде всего. Иначе он приобрел бы нормальный иммунитет. А так приходилось переживать то, что обычные молодые люди проходят еще в школе. Хотя нет… «Нормальные пацаны» вообще этим голову себе не забивают. Сразу тащат девчонок в койку.

Да, никого он раньше не любил. Хотел обладать, видит бог, но только, следуя инстинкту, телесной оболочкой, за которой души не видел, сколько ни пытался разглядеть. А душу этой, настоящей, искал повсюду, но находил только подделки.

Он старался не обижаться, когда ему предпочитали других – глупых, веселых и наглых. Женщины… они же как глина. Эпоха, строй, реклама лепит из них что хочет. Подсовывает им фальшивки. И они покупаются на них, уходят с теми, кто только кажется защитником. Не понимая, что это крутой мачо, на бицепсы и трицепсы которого им так приятно смотреть, на самом деле оставит им двух детей в нагрузку и сбежит, поджав хвост, при первых же трудностях. А другой, тощий и с четырьмя диоптриями в минусе, мог бы стать для них настоящей опорой. Потому что мачо на самом деле не мачо, а чмо с фальшивыми феромонами. Но инстинкт поиска партнера врет своей обладательнице, потому что обманут внешними атрибутами.

Но все это нормально, раз обусловлено природой. Поэтому Александр их и не винил.

Многие, Саша знал, вступают в сексуальные контакты, в браки, заводят детей, и не знают, что это такое. И, ничего, не жалуются. Ведь для совместной жизни, ведения хозяйства и воспроизводства себе подобных никакая «любофф» не нужна. Может даже помешать. Это излишество, извращение, свойственное, как и многое другое, только человеку. Ну, где вы видели влюбленную собаку?

Раньше он не планировал жить долго. Нет, убивать себя не хотел. Думал, судьба разрешит все сама. С помощью пьяного за рулем, обколотого урода с ножом, да мало ли… Судьба и разрешила, только по-своему.

До катастрофы он смотрел смерти в лицо лишь однажды. А после – наверное, сотни раз. Но она всегда говорила – «подожди, сынок». Теперь он мог бы сказать, что знает, для чего.

Он был сам себе противен.

– Возьми себя в руки, лузер поганый. – Данилов посмотрел в зеркало на кривую физиономию. – Ты это не я. Я вышел один на один против медведя… Испугался, конечно, что греха таить, чуть в штаны не наложил. Но сумел преодолеть страх и победил. Я мужчина, воин, убийца, а не школьник. Сгинь.

Человек в зеркале на бойца был мало похож. Пьяная истерика никого не красит. Но Саша знал, что это всего лишь алкоголь. Паленый. Даже настоящий не «прибавляет» веселья, а только обостряет состояние человека, а оно у него и до приема было в минусе. А уж эта дрянь по действию на неподготовленный организм сравнима с тяжелыми наркотиками.

Наконец аутотренинг помог. Невидимая рука, сдавившая горло и грудь, разжала пальцы.