Утро новой жизни

Его длинный нос трепетал от ощущения чего-то прекрасного, витающего в самом воздухе. А когда он увидел кольцо и лежащего Поттера, сразу понял: мальчишка в очередной раз доказал, что он самый необычный и сильный волшебник своего времени.

Аккуратно уложив потерявшего сознание Гарри на сотворенную из кресла кушетку, Северус убедился, что это всего лишь неглубокий обморок.

И его рука сама собой потянулась к кольцу, с пульсирующим, словно живое сердце, камнем.

Но не тут-то было. Наткнувшись на невидимую, но вполне осязаемую преграду, рука была отброшена назад, пребольно прошитая зарядом электричества.

- Да, Гарри… Такое только ты способен создать… Думаю, что это кольцо по праву займет достойное место в сокровищнице рода Малфоев. А потомки будут с благоговением вспоминать о волшебнике, способном создать такое чудо.

Поттер, медленно, но верно приходящий в себя, отвлек Снейпа от размышлений. И уже через несколько минут Северус, рассыпая саркастические замечания о «кисейной барышне, хлопающейся в обмороки», попытался отвести Героя Магического мира в спальню, чтобы напоить зельями и устроить поудобнее.

Однако Поттер, сопротивляясь до последнего, настоял на том, чтобы сперва отнести кольцо, уже переставшее светиться странным, почти потусторонним светом, на место.

И только спрятав свое сокровище, он добрел, поддерживаемой сильной рукой бывшего профессора, до спальни, выпил предложенные зелья, и позволил себя уложить.

- Спасибо, - улыбнулся Гарри, уютно возясь под одеялом.

- Обращайся, Поттер, - усмехнулся тот, незаметно поправляя подушку под головой у мальчишки.

- Я отправлю это кольцо в Рождественскую ночь… Магглы верят, что именно тогда случаются чудеса… И Драко… ко мне… А я… его…

Слушая это бессвязное бормотание засыпающего на ходу Гарри, Снейп понял - вот теперь действительно все. Его миссия закончилась. И как бы ни было здорово знать, что сам Гарри Поттер нуждался в нем, этому наступил конец. Поттер окончательно вырос. Теперь только ему решать, как жить дальше. И с кем.

Мужчина еще пару минут полюбовался на красивые черты лица, на бледный шрам, проглядывающий сквозь темные локоны, падающие на лоб, на руку, расслабленно лежащую поверх покрывала. Затем потянулся и осторожно, почти невесомо коснулся губами тыльной стороны кисти, ощущая, как кожа Поттера пахнет свежестью молодого тела, чуть пряным запахом, присущим только ему и почему-то розами.

После чего он неслышно поднялся и, прикрыв дверь спальни, пошел в гостиную, чтобы направиться к себе.

Снейпу очень не хотелось сейчас видеть крестника, хотя он и обещал, что заглянет вечером. Но сил на то, чтобы утешать того, кто и так вскоре будет самым счастливым волшебником на этой планете, у него просто не было.

В ожидании чудес

27 глава

Драко уже пару часов валялся на постели и пялился в потолок. Он мог с точностью сказать, сколько солнечных зайчиков скользило сейчас по стенам, какое количество серебряных подвесок мерцало на люстре, висевшей в спальне, и даже какими именно оттенками бежевого был раскрашен рисунок обоев, не говоря уже про количество завитушек на орнаменте вдоль потолка.

Субботнее утро он благополучно проспал, так как накануне до последнего ждал Северуса, обещавшего заглянуть.

Драко надеялся, что сможет выведать у крестного хоть немного информации о Гарри. Но тот так и не пришел и даже не объяснил причину своего отсутствия.

Вечером, сидя в одиночестве в огромном мэноре, Драко снова почувствовал, как изнутри поднимается неконтролируемая волна ревности, обиды, жгучего желания тут же найти Поттера и, схватив в охапку, притащить домой, чтобы навсегда запереть в спальне. И никогда уже никуда не отпускать.

Он метался по гостиным и бесконечным коридорам, не замечая испуганных взглядов портретов, перешептывающихся у него за спиной.

Затем Малфой без сил упал на диван, вызвал эльфа и приказал принести самый крепкий виски из имеющегося у него в запасе.

Но выпив пару глотков, закашлявшись и утирая навернувшиеся на глаза слезы, он швырнул бокал с остатками янтарной жидкости в камин, отчего пламя взметнулось ввысь, опалив даже часть стены и зеркала, висевшего над каминной полкой.

Виски не лезло ему в горло. На тело навалилась свинцовая усталость, а душу охватила апатия. Выбравшись из комнаты, в которой отчетливо пахло горелым, он еще какое-то время побродил по пустым комнатам, прежде чем глубоко за полночь вернуться в спальню и постараться заснуть.

А проснувшись после полудня, Малфой ощутил себя таким одиноким и потерянным, что не захотелось даже вставать с постели. И он, предаваясь слабости, остался лежать, даже не озаботившись завтраком, душем, одеждой.

Лишь ближе к вечеру, когда все солнечные зайчики короткого зимнего растаяли, а в окна спальни заглянул багровый закат, он нехотя выполз из кровати и направился в душ.

Подвигло его на это только то, что эльфы несколько раз передавали ему сообщение от крестного, спрашивающего, может ли он заглянуть вечером.