Утро вечера дряннее

Христенко выслушал меня, не перебивая.

– Потом я взяла такси и приехала домой, что-то около половины одиннадцатого, – закончила я.

– Вам нужно было сразу же заявить о похищении, – со вздохом произнес явно раздосадованный Христенко.

– И что бы вы сделали? – Я вынула сигарету и закурила. – Свидетелей-то нет.

– Может быть, кто-нибудь из соседей видел, как вас запихивали в машину, – предположил старлей.

– Все равно они не смогли бы никого опознать – было темно.

– Жаль, очень жаль, – Христенко ударил кулаком в ладонь, – отдел по борьбе с наркотиками этого Рудика – Рудольфа Сейфулина – несколько месяцев пасет – все без толку. Хитрый, гад. Можно было бы его на похищении зацапать.

– Сейфулин занимается наркотиками? – Я с интересом посмотрела на Христенко.

– Он ими торгует. Кокаин, героин. Столько молодежи погубил, сволочь. И нигде не прокалывается. Только я вам ничего не говорил, хорошо?

– О чем речь, товарищ старший лейтенант, – я снова повысила его в звании, – журналисты тоже умеют хранить секреты. Марина, – я нажала кнопку переговорного устройства, – сделай, пожалуйста, кофе. Надеюсь, – обратилась я к Христенко, – вы меня больше не подозреваете в убийстве?

– Я вас и не подозревал, – соврал старлей и почесал кончик носа, – просто мне нужно прояснить ситуацию. Ежова убили, предположительно, около одиннадцати вечера. В принципе у вас была теоретическая возможность после Рудика поехать к нему и убить его. Но это только в теории: не думаю, что в первый же день знакомства можно так возненавидеть человека, чтобы лишить его жизни.

В кабинет, кося глазом на лейтенанта, вошла с подносом Маринка. Она поставила его на стол и с независимым видом удалилась.

– Угощайтесь, Николай Владимирович, – предложила я, взяв одну чашку. – Если не секрет, скажите, убийца не оставил отпечатков в квартире Ежова?

– Предостаточно, – кивнул Христенко, держа чашку в руке, – и на посуде, и на рукоятке ножа.

Я облегченно вздохнула, помня, что дверные ручки я тщательно протерла.

– Еще один вопрос, – как бы между прочим спросил лейтенант, – вы сегодня, случайно, не были на улице Пушкина?

– Я была там, лейтенант, только не случайно, как вы выразились, а по делу. Я искала подругу Ежова – Ольгу Арникову. К сожалению, ее не оказалось дома.

– Значит, вы не были в ее квартире и не звонили в милицию?

– С чего бы я стала звонить в милицию? – разыграла я удивление.

Одно дело войти в квартиру, если она не заперта, что, в общем-то, тоже незаконно, а другое – несанкционированное проникновение при помощи отмычки. Я это знала, поэтому и не стала докладывать Христенко о том, что была в квартире Арниковой, хоть он и показался мне неплохим парнем. Ему бы мое признание ничего не дало, а мне могло доставить лишние хлопоты, которых у меня и так предостаточно.

– С того, – вздохнул лейтенант, вроде бы поверив мне, – что Ольга Арникова тоже убита.

– Не может быть! – как-то само собой выскочило у меня.

– Почему не может? – подцепил меня Христенко.

– То есть я хотела сказать, – вывернулась я, – что это очень странно. Сначала убивают продюсера, а потом – его подружку.

Хорошо, когда врешь, держать что-то в руках. Чашку кофе, например, или сигарету. Можно делать отвлекающие движения, а не пялиться в ясные очи следователя. Мне еще повезло, что я назвала Ежова и Арникову именно в этом порядке, а не наоборот.

– А вот здесь вы не угадали, – сказал Христенко, кажется, поверив мне, наконец. – По предварительным данным экспертизы, Арникову убили на несколько часов раньше, чем Ежова. – Но почерк тот же? – вопросила я.

– Убили тоже ножом, – согласно кивнул лейтенант, – но убийца – другой человек.

– Вы так уверенно об этом говорите, – усомнилась я.

– Потому что в квартире у Арниковой тоже наследили. На ноже – другие пальчики. Работали и в том и в другом случае непрофессионалы, это-то и осложняет следствие – в отличие от профессионалов они непредсказуемы. К сожалению, в нашей картотеке нет ни тех, ни других «пальчиков».

– У меня сложилось впечатление, что и Ежова, и Арникову убил один человек. – Я допила кофе и поставила чашку на поднос. Христенко похвалил кофе и начал собираться.

– Следующий раз, – пошутил он на прощание, – если найдете бесхозный труп, дождитесь, пока приедет милиция, хорошо?

– Обещаю, – улыбнулась я.

– Ну что? – залетела в кабинет Маринка, как только Христенко ушел. – Что ему нужно?

– Потом расскажу, – я оделась и молча направилась к выходу.

– Куда ты? – Маринка обиженно поджала губы.

– К поэту, – ответила я.

– Ты сегодня появишься? – Маринка двинулась за мной.

– Постараюсь.

Я вышла на улицу и села в машину.

* * *

В «Лютне» было немноголюдно, поэтому я сразу заметила Шажкова, сидевшего неподалеку от барной стойки в компании своих вчерашних приятелей. Он был в изрядно помятом коричневом костюме и черной водолазке, его кожаная кепка лежала на столе рядом с полупустой бутылкой фанты и порожними стаканами.

Он тоже увидел меня и, узнав, расплылся в улыбке.

– Не помешаю? – Я остановилась у столика, глядя на Шажкова.