Утро. Ветер. Дороги

— Я и хотел. Но после заключения не сразу ведь подыщешь место. Обещали взять, но тянули резину… А тут опять Морлок повстречался, Денег дал целую пачку. Велел поступить в автопарк. Ему нужен был там свой человек. Я когда-то шоферские курсы окончил, права имел. Но меня поставили на ремонт.

— А если бы ты никогда не встретил Морлока?

— Кого-нибудь „другого бы встретил. Свинья грязи найдет, — самокритично заметил Зомби. — Я чертовски рад, что его зацапали, — злорадно добавил он. — Пусть поишачит где-нибудь на севере. Жаль, если ему вышку дадут. Пусть бы хватил лиха. Хотя, будь сейчас Морлок на свободе, я уже ехал бы с новым паспортом куда-нибудь на юг. Но какая это гадина, знала бы ты!

Зомби стал рассказывать о Морлоке — со злобой, ненавистью и снова начал хихикать. Потом перешел на самого себя и рассказал мне всю свою жизнь — долгую, путаную, страшную, а ему было всего двадцать три года. Отец его, рабочий на заводе, умер, когда Валерке было всего десять лет. Мать работала медицинской сестрой на медпункте того же завода. Она, по его словам, была хорошая, добрая, но только очень «захлопотанная». Любила читать, но и почитать-то ей было некогда. Жили они бедновато.

Закончив восемь классов, Валерка поступил в медицинское училище на фельдшерское отделение. Слабая здоровьем мать мечтала видеть его врачом, но боялась, что она «не выдюжит» столько лет. Поэтому они решили, что, окончив училище, Валерка будет работать фельдшером и учиться в медицинском институте.

— Если со мной что случится, у тебя уже будет профессия и ты всегда сможешь окончить институт, — говорила мать, намекая на возможную свою смерть.

Но случилось не с ней, а с Валерием. После окончания медучилища его послали на работу в деревню. В деревне ему, коренному москвичу, не понравилось, и он сбежал обратно в Москву. Поступил на «скорую помощь» медбратом.

Мать обрадовалась: сын возле нее, работает по специальности. Можно будет учиться и на врача.

Так бы оно и было, но… Морлок. Шикарный, обаятельный, властный Морлок. Расположение и дружба такого «потрясного» человека. «Волнительные» вечера в ресторанах, где играет оркестр под управлением Леонида Геллера, — «Останкино» или «Сатурн». Сногсшибательный Морлок небрежным жестом бросает в оркестр четвертную. Заказывает изысканный ужин, наливает Валерке рюмку «Камю». Денег у него куры не клюют. Он так остроумен, циничен, порочен. Но сколько вкуса! Он руководит этим красивым юношей с выпуклыми прозрачными глазами цвета морской волны и волосами словно спелая пшеница. По настоянию Морлока Валерка ушел из «скорой помощи». Морлок для вида устраивает его в свой комиссионный магазин, просто чтоб где-то числиться.

Стал поначалу приучать к «невинной» спекуляции. Покупали и продавали что подвернется: диски, пленку — мелкий фарцовщик… Но это было лишь начало.

Морлок протащил слабохарактерного, безвольного Валерку через все возможные преступления… Зомби участвовал даже в «мокрых» делах, но сам, по его словам, никогда не убивал.

— И тебе не было противно? — спросила я, подавляя отвращение к нему.

— Было. Это ведь сначала я радовался, как идиот, возможности иметь магнитофон «Грюндиг», штабеля дисков Пресли и Холидея, комплекты разноцветных джинсов, курить «Мальборо», пить «Дин энд тоник».

Сначала это перестало радовать, потом я стал ощущать страшную скуку, чувство совершенной опустошенности. Но куда мне было деваться? Я не представлял уже, как смогу жить на зарплату фельдшера. Да и Морлока боялся. Он бы меня на дне моря нашел. Ты и представить не можешь, какой это страшный и гнусный тип.

— Слишком уж долго ты мирился с этим типом, — сказала я холодно, — а что толку ругать его сейчас, когда он уже в камере. Почему ты не пошел хоть к Ермаку, которого ты знаешь, и не помог ему обезвредить Морлока?

— Боялся, что он меня убьет — прикажет убить.

— Ты боялся, другой боялся… столько крепких парней и боялись одного выродка. Что же тебе все-таки делать теперь?

— Можно, я закурю? — как-то робко и приниженно спросил Валерий.

— Кури, пожалуйста. Он закурил.

— Сколько можно прятаться, — сказал он совсем другим, деловым тоном. — Все равно разыщут. Явлюсь-ка я завтра с повинной. Может, скидка какая будет. Я столько передумал за эти дни, прячась по чердакам и подвалам… Спасибо тебе, Владя, век не забуду твоего участия.

Он встал и нагнулся за своим пальто.

— Куда же ты пойдешь сейчас? Он жалко развел руками.

— На чердак. Посижу там до утра.

— Еще возьмут ночью… А ты хотел сам явиться. И простужен весь, гнусавишь.

— Мне некуда идти. Где можно, уже был… просили больше не приходить. Дома у матери, наверно, караулят…

— Ладно, переночуешь в папиной комнате. Ложись и спи. спокойно. Утром разбужу рано. Позавтракаешь, и пойдешь с повинной.

Не подумайте, что я уж такая добрая и доверчивая. Но не выгонять же на ночь глядя человека, которому негде ночевать..

К тому же Зомби был неуравновешенный подонок, и на всякий случай следовало его обезвредить.