Утверждение правды

– …и потому мыслится куда ясней, нежели под воздействием этого страха, – не дав ему закончить, договорила Адельхайда.

– Или же вы просто желаете убедить себя саму, что правы? Возможно, я скажу ересь, но я не могу не допустить как вероятную мысль о том, что прав все-таки я.

– И вы намереваетесь сказать это Императору?

– Если безопасность Его Императорского Величества будет зависеть от жареного кабана – пусть будет жареный кабан, – отрезал фон Люфтенхаймер. – А от конгрегатов я до сего дня никакого проку не увидел.

– Я не могу вам этого запретить, – не скрывая недовольства, возразила она, – однако не могу не сказать, что считаю ошибкой заводить такие беседы с Императором.

– Не могу с вами согласиться, госпожа фон Рихтхофен, – непреклонно вымолвил юный рыцарь, и Адельхайда, вздохнув, медленно кивнула:

– Как вам угодно, Рупрехт. Но, как вы понимаете, я свое мнение ему также выскажу. Решать же, кому верить, – это уже его дело.

Фон Люфтенхаймер дискуссии продолжать не стал, однако совершенно очевидно остался при своем решении, и на душе, когда она возвратилась в свою комнату, было неприятно и тускло от сумрачных мыслей. Лотта, проснувшаяся от стука двери, усадила ее подле себя и долго выспрашивала о происходящем; Адельхайда отвечала односложно и неохотно, пытаясь обходиться без особенных подробностей, и напарница, ненадолго умолкнув, нахмурилась, заглянув ей в лицо.

– Я этот взгляд знаю, – тихо выговорила Лотта. – И знаю эту задумчивость. Что-то ты уже поняла или думаешь, что поняла. Кого-то подозреваешь или нащупала какую-то нить… Какую?

– Сейчас не могу сказать, – не сразу отозвалась Адельхайда. – Еще не убеждена всецело… Да и не думаю, что тебе надо знать всё. Ты сейчас слаба и физически, и душевно, и я не хочу подвергать риску тебя и дело.

– Вот как… – спустя еще миг молчания медленно произнесла та, и Адельхайда через силу улыбнулась, успокаивающе погладив помощницу по руке:

– Я сейчас справляюсь одна, и взваливать лишние тяготы еще и на твои плечи нет нужды. Отдыхай и ни о чем не думай. А я… Я сама разберусь. Как-нибудь.

Глава 16

Сентябрь 1397 года, Германия

На сей раз споров о том, кто войдет в комнату, где содержался связанный Хельмут Йегер, не было, и задержка подле двери случилась лишь для того, чтобы раздать указания, как каждому надлежит себя вести. Фон Редер, услышав распоряжение молчать и не произносить ни звука, что бы ни случилось, насупился, однако возражать не стал, Фридрих, коему было велено внимательно слушать и тщательно следить за собственными словами, лишь молча кивнул, и только Хауэр хмуро предположил:

– Полагаешь, мы услышим что-то значимое?

– Полагаю, мы услышим что-то нешуточное, – откликнулся Курт, переглянувшись с помощником, и, помедлив, толкнул створку двери.

Йегер вскинул взгляд навстречу вошедшим, на мгновение дольше задержав его на наследнике, и распрямился, молча дождавшись, пока войдут все и дверь закроется за их спинами.

– Ты хотел поговорить, – произнес Курт, подойдя ближе. – И, видимо, это что-то важное. Как ты понимаешь, я не могу выслушать это один на один: после произошедшего здесь не верят даже мне.

– Я понимаю, – негромко отозвался боец. – И в том, о чем я хотел говорить, нет никакой тайны ни для кого здесь. Все равно без их решения не обойтись.

– Какого именно? – уточнил Курт, уже поняв по этим словам, по взгляду, по голосу, что одолевшие его подозрения верны, что услышать сейчас он может только одно, и ничего больше…

– Можно, я сперва спрошу вас, майстер Гессе? – стараясь больше не смотреть в сторону принца, спросил Йегер и, увидев ответный кивок, вымолвил все так же тихо: – Верите ли вы в то, что я рассказал вам все, что знал? Что не осталось у меня за душой ничего и ничего более вы не сможете от меня узнать?

– Да, – не медля, ровно ответил Курт. – Я верю, что ты рассказал все.

– И… – впервые осекшись, продолжил боец, – остальные тоже?

– Похоже на то, – неохотно проговорил фон Редер, когда Курт обернулся к присутствующим, одарив каждого вопросительным взглядом. – Похоже, что сказано и впрямь все.

– Я вам верю, – серьезно произнес Фридрих. – Я могу и ошибаться, но все-таки не думаю, что вы скрыли что-то, о чем-то не сказали. Я думаю, вам верят все, и отец Бруно, и ваш командир.

– Я ему больше не командир, – сквозь зубы процедил Хауэр, и бывший зондер отвел взгляд в сторону.

– Да. Все верно. Все, что прежде было моим, больше не мое, и сам я – больше не я. Теперь мне осталось лишь ждать, пока за мною явятся и препроводят на суд, а после – на казнь. Таково мое будущее. Ведь так, майстер Гессе?

– Боюсь, да, Хельмут, – подтвердил Курт, и Йегер кивнул:

– И если бы суд состоялся сейчас, здесь, то и казнь свершилась бы немедля? А если бы не было никакой возможности связаться с вышестоящими, вы имели бы право, согласно вашему статусу, произвести ее на месте, майстер Гессе. Верно ведь?

– Верно, – согласился он, услышав, как стоящий у двери Фридрих задержал дыхание. – Такое право у меня есть. Но только в том случае, когда иного выхода нет. Сейчас – не так.