Увечный бог. Том 1

Ведь каждый из нас словно обернут историями, которые по мере накопления прожитых лет каменеют слой за слоем и придают форму нашей жизни. Можно взобраться на них и с высоты обозревать горизонты будущего – или же быть раздавленным их тяжестью. Можно ухватить лом и расколотить их на части, пока не останется лишь куча обломков. Можно истолочь эти обломки в пыль и смотреть, как ветер уносит ее прочь. Или же треклятым историям можно поклоняться, вырезая себе идолов и сочиняя увлекательные небылицы, чтобы поднимать свой взор все выше и выше, – но почву у тебя под ногами подобная фальшь сделает пустотелой и хрупкой.

Истории. Заполняющие всю нашу жизнь мелочи, удобные предметы, о которые можно опереться или же спрятаться за ними. Только что с того? Их ведь можно изменять как заблагорассудится – они не более чем игра внутри твоего черепа, костяшки можно смешать в стакане и бросить в расчете на новую комбинацию. Да, могу вообразить себе свободу, которую дают подобные игры, – а чувство, когда отказываешься от себя прежнего, вероятно, сродни переезду в новый дом. Так заманчиво начать все сначала. Новая жизнь, новые истории, новая гора, которую ты насыпаешь камень за камнем.

– Вифал, что делает тебя счастливым?

– Долгие промежутки времени, когда не о чем тревожиться, Санд.

– И только?

– Ну, еще красота, надо полагать. Удовольствие для органов чувств.

– Ты, Вифал, изображаешь из себя человека простого и уверенного, но я думаю, это все притворство. Сказать по правде, мне кажется, сам ты думаешь слишком много – и слишком о многом. В этом ты еще хуже меня. Вскорости хаос уплотняется до такой степени, что производит впечатление простоты и уверенности.

Женщина, у меня от тебя голова разболелась. Пойду пройдусь.

Он потер ушибленное бедро, стряхнул с одежды грязь пополам с растительным мусором и принялся осторожно карабкаться по склону провала, цепляясь за корни, отталкиваясь от скрывающихся в полумраке блоков тесаного камня. Выбравшись наверх, он возобновил свое путешествие к Берегу.

Опушка леса, откуда до прибрежного песка оставалась примерно пара десятков шагов, подверглась серьезным переменам. Деревья повалены, на их месте вырыты ряды траншей с волнообразными насыпями, обращенными туда, где ожидался неминуемый прорыв Светопада. Повсюду суетятся люди. Кучи оружия – мечи, копья, пики. Команды шайхов и летерийцев лихорадочно счищают с железа древнюю ржавчину, наматывают на рукояти полосы вымоченной кожи. Древки же, похоже, оказались неподвластны времени, черная древесина выглядит столь же прочной, как и прежде. Сотни шлемов в кучах, неприятно напоминающих курганы, ждут, когда их смажут и прикрепят ремешки.

Пройдя сквозь все это, Вифал вышел к прибрежной полосе. Застыл, вглядываясь в толпу, но того, кого искал, не обнаружил. Заметив впереди знакомое лицо, он окликнул:

– Капитан Умница!

Женщина подняла голову.

– Где он? – спросил ее Вифал.

Выпрямившись над расстеленной на песке пергаментной картой, она утерла пот с лица и указала пальцем.

Вифал посмотрел в том направлении. Увидел одинокую фигуру, сидящую на старой мусорной куче лицом к Светопаду. Махнув Умнице рукой, он зашагал туда.