Увечный бог. Том 1

Мы не удержимся. Взгляните на мой народ, на то, как они неотрывно смотрят на брата, но он – лишь один человек, и даже ему такого врага не одолеть. Когда-то давно нас было много – достаточно, чтобы удержаться, выстоять и умереть, защищая этот мир. Теперь нас не хватит.

Прямо перед ней возникли Пулли и Сквиш. Они что-то кричали, даже вопили, но она не слышала. Звон оружия сделался отчаянней, словно по точильному камню одновременно провели тысячью ножей. Но ты, брат мой, из плоти. Не из камня. Из плоти.

– Нужно на колени!

Йан Товис хмуро посмотрела на молодуху.

– Крови жаждешь?

Та выпучила глаза. Йан Товис обнажила запястья.

– Вот этого?

– Нужно преклонить колени перед Берегом!

– Нет! – рявкнула она. – Не сейчас. Проваливайте, вы мне здесь не нужны. Там сейчас сражаются островитяне – идите туда, к ним, и сами становитесь на колени. На песке, рядом с ранеными и умирающими – вы обе! Загляните им в лица и скажите, что все не зря. – Йан Товис резко шагнула вперед и толкнула обеих так, что они чуть не попадали. – Идите! Скажите им!

Желаете, чтобы я преклонила колени? Чтобы все это освятила? Сделалась очередным правителем, обрекающим подданных на смерть? Стояла бы, прямая и гордая, и взывала к ним, обещая бессмертную славу? Да разве это место выдержит столько лжи? Разве могут слова быть настолько пустыми?

– На колени, – прошептала она. – Да. Все до единого. На колени.

Глава девятая

Я – мертвая добыча.
Было время, когда
Клыки мои глубоко впивались,
Тело ползло вперед,
Плоть голосила,
Лицо страха оставалось холодным
По велению инстинкта.
Было время, когда
Меня похитили чужаки,
И глаза, столь похожие на наши,
Вспыхнули огнем незнакомого
Потаенного ужаса
И мукой желаний,
Что нам неведомы.
Было время, когда
Лицо друга исказилось
У меня перед глазами,
И вся моя твердая вера
Хлынула прямо под ноги.
Я увидел мир заново,
И мир этот был жесток.
Было время, когда
Сородич обнажил свой клинок,
Чтобы отсечь священный закон
Алой ненавистью
И алой злобой.
Ужас навещает
Самое сердце дома.
Видишь ли ты этот путь?
Начало его средь теней,
Но мрачное расстояние
С неуклонностью сокращается.
Теперь я – мертвая добыча
Демона собственной души.
Искаженное лицо
Принадлежит мне.
Оно проклинает
Неудачи плоти,
Дух костенеет,
И я делаюсь добычей.
Мы нашли себе
Множество врагов
И пали добычей.
Все мы – добыча.

«Лики страха»

Рыбак кель Тат

Утратив в конце концов волю к сопротивлению, тело оседает наземь, дух же покидает его, дух улетает прочь, шелест его крыльев и есть последний вздох. Но так, он знал, бывает не всегда. В иных случаях дух, подвывая, выкарабкивается наружу, столь же обессилевший, что и покинутое им тело. Поскольку слишком долго провел внутри измученной плоти, слишком долго терпел жестокие ласки боли.

Копыта его коня глухо барабанили по земле, сухожилия же поскрипывали тем самым звуком, которое издает, проседая под твоим весом, старое фамильное кресло – на ум сразу приходит уютная комната, которую заполняет пьянящий запах воспоминаний, связанных между собой нитями любви и горя, радости и страдания. Вот только места для слез в нем уже не осталось, ни единого органа, что можно сжать в кулаке и ощутить, как меж пальцев струится влага. Ни единого жеста, чтобы напомнить себе, каким он был раньше.

Он нашел ее полуразложившееся тело скрючившимся у самого валуна. Волосы под наметенной ветром пылью все еще отблескивали рыжим. Лица было не разглядеть, провалы щек упирались в колени, словно бы в свой последний миг она присела, свернувшись калачиком, чтобы еще раз взглянуть на обрубки ступней.