Увечный бог. Том 1

– В костях, – поправилась она. – Он, наверное, крепостную стену кулаками способен пробить.

– Железо, атри-седа? Вы уверены? Разве такое возможно?

– Не знаю. Может даже статься, что я ошибаюсь. Но вы и сами видите – оружия у него никакого нет, а костяшки на пальцах все в шрамах. Я чувствую в нем примесь чего-то демонического…

Она осеклась, поскольку Фейнт вдруг затараторила, обращаясь к молодой волшебнице:

– Хед хенап вил нен? Ул стиг «атри-седа». Седа гес кераллу. Уст келлан варад харада унан и? Текел еду?

Глаза обеих вперились в Араникт, повисло молчание. Потом молодая волшебница сощурилась и сказала Фейнт:

– Келлан варад. В’ап геруле и мест.

Что бы эти слова ни значили, Фейнт явно не собиралась на них отвечать, но вместо этого обратилась к Араникт:

– Мы потеряться. Искать Обители. Путь домой. Даруджистан. Вы кералл… вы э-э… обладать магией? Келлан варад? Высший маг?

Араникт бросила взгляд на Бриса, но теперь настала его очередь пожимать плечами. Она помолчала, обдумывая ответ, потом сказала:

– Да, Фейнт. Атри-седа. Высший маг. Мое имя Араникт. – Потом склонила голову набок и поинтересовалась: – Ваш летерийский акцент, он ведь благородный, верно? Где вы учили язык?

Фейнт лишь покачала головой.

– Город. Семь Городов. Эрлитан. Так низкорожденные говорить, в трущобах. Ваша речь… как у шлюхи.

Араникт поспешно сделала еще затяжку, но потом улыбнулась:

– Забавная мысль.

Призрак Сладчайшей Маеты поднес глиняную трубку к глазам и стал, прищурясь, разглядывать дымную струйку.

– Видишь, Фейнт? Вот оно, жизнетворящее дыхание любого бога, сколько бы их там ни было. Святее любых благовоний. Если бы священники свои кадильницы растабаком заправляли, в храмах не протолкнуться было бы, молящихся набивалось, что селедок в бочку…

– Молящихся? – фыркнула Фейнт. – Говори уж прямо – наркоманов.

– Это, милая моя, две вариации на одну тему. Вижу, ты уже не морщишься при каждом вдохе?

Фейнт снова откинулась на груду одеял.

– Слыхала, что Наперсточек говорит? Эта Араникт способна зачерпывать Старшую магию…

– Она говорит, что не только ее. Еще и Новорожденную – только вот что бы это значило, Худа ради?

– Да мне наплевать. Я только знаю, что раньше у меня все болело, а теперь прошло.

– У меня тоже.

Сладкая некоторое время с довольным видом попыхтела трубкой, потом сказала:

– А вот из-за Амбы они понервничали, верно? – Она кинула взгляд туда, где тот молча сидел у входа в палатку. – Можно подумать, они никогда раньше Валуна не встречали, так ведь, Амба?

Тот и виду не подал, будто ее услышал, отчего Фейнт вроде как полегчало. Думает, наверное, я с ума сошла, сама с собой разговариваю. Хотя, может, так и есть. Что-то во мне сломалось, похоже на то.

Сладчайшая Маета наградила Фейнт шокированным взглядом.

– Ты обратила внимание на упряжь лошади командующего? – негромко спросила ее Фейнт. – Совсем не та, что у копейщиков. Ну, то есть стиль не такой. Подпруга дополнительная, стремена под другим углом…

– О чем это ты сейчас, Фейнт?

– О лошади принца, дуреха! У него упряжь в малазанском стиле.

Сладчайшая Маета нахмурилась.

– Может, случайно совпало? – Она тут же замахала рукой. – Извини, будем считать, я этого не говорила. Тогда странно выходит, правда? Никогда бы не подумала, что малазанцы так далеко забрались. Хотя все может быть. Или, вернее, так оно и есть, раз уж ты видела то, что видела…

– Что, головушка закружилась?

– Похоже, скоро надо будет наружу, проблеваться хорошенько, – согласилась она. – Амба, будь так добр, не загораживай выход, ладно? Так, говоришь, малазанская упряжь. И что это, по-твоему, означает?

– Если Наперсточек и Араникт найдут способ разговаривать между собой, может статься, и узнаем.

– Мы этими Обителями разве когда-нибудь пользовались?