Увеличительное стекло

— Никого. Я исходил весь район, постучал в каждую дверь. Увидел много всякого, доктор Крей, но ничего, связанного с пропажей моего мальчика. Мне не в кого ткнуть пальцем со словами: «Это он». Я поговорил с учителями, вообще со всеми взрослыми, с кем Крис мог пересекаться. Ничего.

Я делаю глоток пива и пытаюсь сформулировать ответ.

— Не думаю, что смогу тут помочь, — говорю я и останавливаюсь, чтобы не сказать: «Слишком мало данных». Вместо этого спрашиваю: — А другие дети в этом районе пропадали?

— Да, было несколько случаев. Но полиция утверждает, что сходства слишком мало, чтобы выделить общую схему. Хотя жертвам Франклина тоже говорили, что нет оснований думать, что в городе орудует серийный убийца. — Он поднимает руки, как будто я собираюсь возразить. — Нет-нет, я не утверждаю, что похищение Криса — дело рук серийного убийцы. Но подумайте, кто-то похитил и убил ребенка, разве он остановится на одном? Думаете, это единичный случай?

— Полагаю, подозреваемых в насилии над детьми полиция всех проверила? — вместо ответа переспрашиваю я.

— Да, и я проверял. — Он откидывается на спинку стула и качает головой. — Куча извращенцев. Но среди них нет убийц и похитителей.

— Господин Бостром, у меня нет ни времени, ни возможностей заняться этим делом.

— А в Монтане были? Какие возможности вам нужны были там?

— У меня имелась ДНК. Я — биолог. А еще образцы крови и фрагменты волос. Мне было с чем работать.

— Но вы же еще и теоретик. И аналитик. Вы знаете, как обрабатывать данные, чтобы найти то, чего другие не видят.

— Но я не экстрасенс. Все, что я умею — задавать правильные вопросы.

Бостром встает.

— Большое спасибо, что выслушали меня. Все, о чем я вас прошу: подумайте, какие вопросы можно задать, чтобы что-то узнать.

Я стою с ним на крыльце, пока он ждет такси в аэропорт. Он рассказывает о любимых фильмах Криса. О том, как мальчик приготовил ему в микроволновке пирог на день рождения. О том, как Крис учился и хотел стать астронавтом. Парень хотел стать ученым, изобретать, помогать людям. И глядя, как огни такси растворяются в ночи, я ощущаю холодок от мысли, что человек, погасивший эту маленькую яркую звездочку, все еще на свободе.

Чисто теоретически Крис — не единственный и точно не последний пропавший ребенок. Чисто теоретически у меня больше шансов найти живого Аль Капоне в Чикаго, чем убийцу Криса.

Глава 6 Теория чисел

Керри разглядывает меня, облокотившись на офисную перегородку, разделяющую наши кубиклы. Она знает, что мне нужно некоторое время, чтобы очнуться от мыслей и вернуться в реальность.

— Над чем работаешь?

— Да так, разные вычисления. А что?

— Просто чтобы ты знал: Парк на тебя зол как черт. Орал всю дорогу, что ты неприемлемо ведешь себя с клиентами.

— Клиентами? У нас тут не рекламное агентство. Мы — квазилегальная группа консультантов, получившая неоправданно много власти от людей, которым так и неймется пострелять. Я более чем уверен, что Кавено не пойдет писать о нас дурной отзыв на «Йелп», если Парк этого боится.[2]

Она плюхается на пустое офисное кресло и подъезжает на нем поближе.

— Он просто боится, что ты согласишься на предложение Кавено. Парк в курсе, что Управление знает, что это ты делаешь основную работу.

— Твои графики тоже очень помогают.

Она вздыхает.

— Эту хрень я придумала, чтобы сбежать из Силиконовой долины от пятидневки с десяти до восьми. А вот твоя система — Предокс, — от нее все в восторге. Вот это мог бы быть билет на миллион.

— Билет куда?

Керри смотрит на меня искоса.

— Да, ты действительно странный.

— Просто потому, что не хочу быть менеджером среднего звена, как Парк? Мне хватает того, что я, по сути, работаю, как на фабрике.

— Ну, как тебе сказать… Может, будь ты владельцем этой самой фабрики, жизнь воспринималась бы иначе? Биркетт тебя поддержит, я тоже.

— О чем ты? Сказать Кавено, чтобы он выделил нам денег на борьбу с террором, а потом просто переехать в другой офис и там страдать, правильно ли мы все делаем, подвергая жизни людей опасности?

— Ага, в офис побольше и с парковкой получше.

— Да уж, не обо мне Парку нужно беспокоиться. Ты-то даже не скрываешь своего отношения.

— А мне и не нужно, смотрят все равно только на тебя. — Она подмигивает и скрывается за перегородкой.

Да, своя компания — звучит заманчиво. Но я не готов полностью забыть все моральные ориентиры, даже если вижу их так смутно.

Через пару минут приходит сообщение от Парка зайти к нему в офис.

— Вызывали? — спрашиваю я от дверей.

— Заходи и садись.

Офис начальника в военной компании определить очень легко — самый большой и без окон.

По стенам с десяток мониторов с кучей важно выглядящих, но бессмысленных данных, предназначенных для произведения впечатления на чиновников из вышестоящих инстанций, если тем вдруг вздумается прийти проверить, на что мы тратим деньги. Чиновники не знают, что на столе у Парка есть специальный переключатель, превращающий все эти мониторы в гигантский игровой экран, на котором тот увлеченно рубится в Overwatch[3], когда думает, что его никто не видит.