Увеличительное стекло

Внезапно ко мне приходит понимание, от которого холодок только усиливается: хотя Роберт и мисс Виолет сознательно используют массу театральных эффектов, проводя ритуалы и нагнетая атмосферу, это не значит, что они сами не верят в их действенность. Листья перестают шевелиться, и внезапно я отчетливо слышу, что лягушки и сверчки замолкли. Возникает ощущение, что за нами наблюдают. И когда я перевожу взгляд на наши с Робертом тени, то понимаю, что между нами находится третья фигура.

Глава 42 Провидец

На то, чтобы повернуться, уходит целая вечность. В этот растянутый момент мозг работает на полную мощность, создает столько нейронных связей, сколько может, в попытках оценить и проанализировать все возможные угрозы. Опасность первая заключается в том, что, обернувшись, я могу оказаться лицом к лицу не с очередным актером любительского оккультного театра, а с тем, кого я в реальности ищу в Атланте. До меня доходит глупость собственного плана. Если Моссмен и Тоймен — один человек, то он может не знать мистера Крейга из Чикаго, а вот доктора Тео Крея, благодаря которому по его дому разыскала полиция, узнает моментально. В результате, когда я наконец могу разглядеть стоящего передо мной человека, меня охватывает чувство облегчения. Не то чтобы он выглядел нормально, но, по крайней мере, на первый взгляд не угрожающе.

Моссмен явно слепой. Это становится понятно по белесым незрячим глазам, которые виднеются в сумраке. Он чуть выше полутора метров ростом, одет в рваные коричневые штаны, подпоясанные веревкой, и свободную белую рубашку. В его руках деревянная трость ростом почти с меня. Трость Моссмен передает Роберту, а мне жестом велит подняться на ноги и встать в центр круга из камней. Затем он начинает двигаться вокруг меня, изучая каждый квадратный сантиметр. Без слов слепой хватает меня за руку, по одному разгибает каждый палец, долго вглядывается в ладонь, а затем шепчет что-то Роберту на языке, отдаленно напоминающем креольский.

— Моссмен говорит, что нечто спрятано у тебя в левой руке.

Я смотрю на пустую ладонь, пытаясь понять, о чем он.

— Тайна. Он говорит, что ты скрываешь какую-то темную тайну.

Моссмен подходит к брезентовой сумке, которую бросил у бревна, роется в ней и достает бутылку. Она похожа на бутылку виски, но жидкость внутри прозрачна, а на этикетке нарисована свернувшаяся клубком кобра и написано «Змеиный укус». Из-за пояса он достает нож, хватает меня за большой палец и прокалывает подушечку. Затем сжимает палец над горлышком бутылки. Кровь клубится темным облачком, растворяясь в жидкости. Моссмен достает носовой платок из заднего кармана и затягивает его на моем пальце, причиняя больше боли, чем от пореза ножом. Он закручивает бутылку пробкой, трясет ее, перемешивая, и смотрит сквозь жидкость на свет луны. Я не могу понять, как он вообще может узнать, где находится луна, разве что Моссмен не полностью слеп или обладает каким-то шестым чувством. Удовлетворенный увиденным, он вновь открывает бутылку, набирает жидкость в рот и распыляет на мою левую ладонь. Я так понимаю, это способ решения моей метафизической проблемы.

Я бросаю взгляд на Роберта в любопытстве, предвкушая дальнейшие действия, но Моссмен неожиданно крепко хватает меня за подбородок и начинает заглядывать в глаза, ноздри и рот.

— Он смотрит, не спрятался ли в тебе дьявол, — комментирует происходящее Роберт.

Убедившись в его отсутствии, Моссмен подносит горлышко бутылки к моим губам, предлагая выпить. Жидкость на вкус отдает самогоном и уксусом. Я чувствую жар на щеках и головную боль, ледяными кристаллами прорастающую в мозг. Мгновением позже ощущаю головокружение, а мое внутреннее ухо решает сделать кувырок. Понятия не имею, что это за пойло, но эффект от него не только алкогольный, но и психотропный.

— Тебе повезло, — говорит Роберт. — «Змеиный укус» не так просто найти.

Да уж, в «Ашане» точно не купишь. Моссмен заставляет меня сесть и снова что-то говорит Роберту.

— Ты принес что-нибудь принадлежащее человеку, которого хочешь сглазить?

— Да.

Я тянусь к карману, но Моссмен бьет меня по руке.

— Подожди, он должен развести огонь, — поясняет Роберт.

Моссмен углубляется в кусты вокруг каменного круга и возвращается с разными палками и ветками, что весьма неплохо для слепого. Он скидывает их в кучу передо мной, при этом часть палок больно бьет меня по ногам. Когда топлива становится достаточно, Моссмен усаживается с противоположной стороны, достает спички и зажигает огонь. Костер не особо большой, такого хватит, чтобы вскипятить чайник, но не более. Моссмен снова обращается к Роберту.

— Библия с тобой? — переводит тот.

— Да, — я указываю на бумажный пакет рядом с бревном, на котором сидит Роберт. — Расплатиться?

— Деньги не для Моссмена, — отвечает он, отдавая пакет мне.