Увертюра к смерти

— Для практической демонстрации мины-ловушки.

— Я, может, тоже приду, — сказал Найджел. — Я смогу оттуда позвонить в офис.

— Вам придется договориться с Коуплендами, если вы будете звонить. Телефон в ратуше соединен с телефоном ректора. Господи! Как же так! — неожиданно закричал Аллейн. — Какого черта я не подумал об этом раньше!

— О чем?

— О телефоне.

— Простим ему это, — сказал Найджел Фоксу.

4

— Мы возьмем перерыв на полчаса, — сказал Аллейн, когда была постелена скатерть и на нее поставлена бутылка портвейна, рекомендованного старым господином Пичем, — и вновь рассмотрим все основные детали.

— Почему бы и нет? — согласился Найджел, удобно расположившись за столом.

Аллейн попробовал портвейн, вскинул одну бровь и закурил сигарету.

— Почтенное вино, — проговорил он. — Ну что ж, как мне кажется, основными деталями являются следующие. Джорджи Биггинс установил свою мину-ловушку между двумя и тремя часами в пятницу. Мисс Кампанула ломилась в дверь как раз около половины третьего. Джорджи был в ратуше, но, должно быть, спрятался, потому что, когда Гибсон посмотрел в окно, у рояля была поднята крышка, и Джорджи нигде не было видно. Мисс Кампанула, в отличие от всех остальных, не знала, что ключ висел снаружи между пристройками. Итак, Джорджи не испытал свою «ловушку», потому что, по его словам, кто-то пришел. Я думаю, имеется в виду атака мисс Кампанула. Боюсь, что теперь мисс Кампанула является Джорджи в ночных кошмарах. В любом случае, он не испытал действия своей «ловушки». Но это сделал кто-то другой, потому что шелк вокруг дыры, проделанной пулей, вчера ночью был еще влажным. Это значит, что-то было на подставке, возможно, ноты «Венецианской сюиты» мисс Прентайс, которые, кажется, всю прошлую неделю пролежали в ратуше. На обложке есть пятно, и это говорит нам о том, что струя воды ударила в ноты и вырвалась наружу, намочив шелк. Теперь Джорджи быстро покидает ратушу после попытки вторжения. Он играет несколько аккордов с правой педалью, и мисс Кампанула подслушивает это его финальное исполнение. Остальные восемнадцать часов все еще окутаны тайной, но, насколько нам известно, кто угодно из участников спектакля мог прийти в ратушу. Мисс Прентайс проходила мимо, когда шла домой с исповеди, Коупленды живут в двух минутах ходьбы. Господин Генри говорит, что после встречи с Диной Коупленд он скитался по холмам большую часть этого неприятного, сырого дня. Он мог спуститься к ратуше. Старший Джернигэм, похоже, весь день охотился, то же самое делал Темплетт, но любой из них мог зайти туда вечером. Мисс Прентайс говорит, что провела вторую часть дня в молитвах в своей комнате, эсквайр говорит, что был один в кабинете. Путь по Топ-лейн к ратуше занимает восемь минут и примерно пятнадцать обратно. В пятницу вечером у ректора была мучительная встреча в его собственном кабинете. Я сейчас расскажу.

Аллейн рассказал.

— Хочу отметить, — добавил он, — что, по-моему, ректор говорил правду, но получается совершеннейшая чушь, если Дина Коупленд права, думая, что там был еще кто-то третий. Вряд ли бы мисс К. стала делать страстные авансы и вешаться на шею ректору, если бы за всей этой занимательной сценой наблюдал кто-нибудь из членов Молодежного общества. Дина Коупленд обосновывает свою теорию тем, что она слышала, как скрипнула калитка как раз напротив кабинета, будто кто-то вышел через нее. Она говорит, что это не могла быть мисс Прентайс, потому что она за несколько минут до этого позвонила и сказала, что не придет. Мы знаем, что мисс Прентайс была расстроена, когда ушла с исповеди. Ректор отчитал ее и наложил епитимью, или что-то в этом роде, и он думает, что именно поэтому она не пришла. Это не был никто из членов кружка книголюбов. Кто же, черт побери, это был?

— Сам ректор, — тут же отреагировал Найджел. — Пошел в ратушу коротким путем.

— Он говорит, что, после того как мисс К. ушла, он почувствовал себя полностью лишенным сил и долго сидел у камина, как старая развалина.

— Это может быть ложью.

— Да, в этом может не быть ни грамма правды, — согласился Аллейн. — Но тут есть некоторые тонкости. Я сейчас вам опишу окрестности дома ректора и еще раз повторю его рассказ.

Закончив говорить, Аллейн посмотрел на Фокса.

— Да, — произнес Фокс, — кажется, я понял вас, господин Аллейн.

— Очевидно, я прав, — легкомысленно проговорил Найджел. — Это — преподобный.

— Господин Коупленд отказывается от денег, полученных в наследство от мисс Кампанула, господин Батгейт, — сказал Фокс. — Я только что беседовал с шефом. Я узнал об этом сегодня днем. Господин Генри имел разговор с эсквайром в присутствии слуг, и теперь об этом говорят все в деревне.

— Что ж, покончим с пятницей, — сказал Аллейн. — Доктор Темплетт провел большую часть ночи у постели больного. Это можно проверить. Миссис Росс говорит, что была дома. Завтра, Фокс, я попрошу вас испытать свое очарование на горничной миссис Росс.

— Очень хорошо, сэр.