Увертюра

Она пробежала глазами текст, озаглавленный «Смертельная игра Регины Андросян». Он был под стать как заголовку, так и исходным «Куклам». Все ни о чем, сплошные необоснованные предположения, но впечатление! Впечатление создавалось однозначное: журналистка была практически в полушаге от убийцы, и он, испуганный и разъяренный, разумеется, решил ее ликвидировать. Жалко птичку, хнык-хнык. Но мы, коллеги, подхватим и продолжим! Мама дорогая, неужели такое кто-то читает?! Но, если этот ушлый дядька заказал дополнительный тираж — наверняка читают, мысленно посетовала Арина. Что у людей в головах? Хуже было другое: автор довольно прозрачно намекал, что Регина разозлила не только маньяка, по следу которого она шла (угу, практически в затылок дышала!), но и правоохранительным органам, на чью некомпетентность (о нет, таких ужасных слов тут не было, но впечатление, впечатление!) она указала своим материалом. Читателю предоставлялось самому для себя решить, кто убрал отважную журналистку — маньяк, которого она должна была вот-вот поймать (точно-точно, сама-сама!), то ли обиженные «органы». И ведь действительно — ничего, ни единого слова напрямик, все скользко, обтекаемо, двусмысленно. Не придерешься.

— Внушительно, — констатировала она, глядя на… как бишь его? Алексей Анатольича почти с трепетом. — Вы действительно собираетесь перепечатать тот материал?

— Да, — веско ответил главред. — Так же, как первая публикация, разворотом. Мы такого никогда не делали, но ведь и случай уникальный.

— Вы что, впрямь думаете, что Регинины «Куклы» напугали маньяка? Или обидели моих коллег? Меня, в частности. И нам других забот нет, как ликвидировать наглую журналистку?

Алексей Анатольич усмехнулся:

— Да нет, конечно, я что, выгляжу идиотом, такое полагать? Но публике такое нравится.

— Публике… — задумчиво повторила Арина, чувствуя, что в этом слове есть что-то более важное, чем заботы второразрядного главреда о своей мало кому интересной газетке. Но смутное ощущение превращаться в мысль, увы, не пожелало. — Определить, откуда поступил в редакцию звонок, конечно, нет возможности?

— Звонок? А, вы про тот звонок, который непосредственно предшествовал ее исчезновению? Тут ее жених мне чуть голову не оторвал, в том числе и по этому поводу. Нет, увы. Определители номера в телефонах, конечно, есть, но по большей части там высвечивается пустота. Мне очень жаль, — он изобразил печальную, почти сокрушенную улыбку.

Жаль тебе, зло повторяла Арина, выходя из кабинета. Да ты, жук, рад будешь, если всех твоих журналистов на кусочки порежут — лишь бы тираж подрос!

* * *

Регина ни на мгновение не сомневалась, что ее спасут. Она ж не какая-нибудь… продавщица! Небось, весь Питер уже на ушах стоит: похитили журналистку, из-под пера которой вышел самый скандальный материал последней недели! Или даже года! Конечно, ее найдут! И заодно этого придурка поймают. Которого с чьей-то нелегкой руки тупо обозвали Красильщиком. Красильщик, подумать только! Ладно бы хоть Парикмахер (а еще лучше Стилист!), он же на головах у трупов какие-то дикие прически сооружает. Или Кукольник… Просто чтоб напомнить про ее заголовок «Смерть играет в куклы». Да, Кукольник — неплохо. Пока сойдет. Потом, может, что-то получше придумается. Надо, чтобы прозвище было броское, и в заголовках чтоб хорошо смотрелось. И чтоб звучало звонко. Когда его поймают, ей же придется давать интервью, ведь его поймают, как ни крути, благодаря ей!

Вот только пить хотелось — ужасно. Он что, забыл про нее? Придурок!

Она только читала да в кино видела — правда, много-много раз — как кто-нибудь, гордо ухмыльнувшись, сгибает булавку и после минутной манипуляции замок — хоть навесной, хоть врезной — послушно открывается. Сама она ничего такого, разумеется, не умела и, по правде говоря, не верила, что такое возможно. Да и булавки у нее не было.

Но в волосах была шпилька. Точнее, комбинация шпильки и заколки.

И Регина упрямо ковыряла замочную скважину. Она даже не была уверена, что впадинка, которую нащупывали пальцы, именно скважина. У тех замков, на которые она обращала внимание (очень и очень нечасто, надо признать), скважина располагалась спереди, посередине под верхней дужкой. Но у этого замка оба «квадратика» были гладкие, а «скважина» была на торце, с обратной стороны от верхней дужки.

Но сидеть просто так и ждать, когда кто-нибудь придет тебя спасти? Просто сидеть пялясь в темноту? Мало того что скучно, но ведь глупо! Потом, когда спасут, все же будут спрашивать — как «это» было? И что она расскажет? И, главное, что напишет в эксклюзивных воспоминаниях «Я и Кукольник». Газеты и журналы передерутся за них! Да что там газеты и журналы — издательства в очередь выстроятся! Потому что такая книжка — это же бомба! И деньги, и известность… Но рассказа о тупом сидении возле кирпичной стены на книжку точно не хватит, даже если описание подвала сильно разбавить длинными описаниями собственных чувств. Чувства — хорошо, но должно быть и действие, иначе никакой драматургии.