Увидеть лицо

Жора, не выдержав, улыбнулся. Искреннее дружеское восхищение — жаркое солнце даже для самого крепчайшего льда. И всетаки, было б хорошо забыть все те ужасы, через которые им пришлось пройти. Теперь все было замечательно. Его первая большая выставка имела огромный успех, он подписал несколько контрактов, в том числе и с тремя зарубежными издательствами на иллюстрации к романам фэнтези, и все сулили ему блестящее будущее. На выставку он пригласил всех — даже, скрепя сердце, Марину и Ольгу. Но Марина не пришла, а Ольга пробыла на выставке всего лишь полчаса, после чего удалилась, поздравив Жору дежурными фразами. Его удивило, что уход Харченко доставил ему хоть крошку, но огорчения. Впрочем, остальные были здесь. Он снова улыбнулся и помахал рукой Светлане и Борису, которые рассматривали картины на дальней стене зала. Светлана восторженно помахала ему в ответ, Борис же только покивал — он все еще передвигался в коляске под присмотром заботливой Бережной, загипсованный и похожий на современный вариант египетской мумии. Гипс ему должны были снять еще не скоро, но Жора был уверен, что Борис выздоровеет. Какое счастье, что он выжил после своей чудовищной ошибки! И как хорошо, что Евсигнеев все же напутал в своем расследовании, и убийцей собственного мужа была совсем другая Света Бережная! С другой стороны, Светлане это было на руку, потому что ей не довелось видеть сны во второй раз и Лешка до нее так и не добрался. Итак, в целом все отлично, и пусть катятся к черту те критики и журналисты, которые обвиняют его в подражании Борису Валеджо. Его картины совершенно другие!

К их веселой группке подошла элегантно одетая, немолодая, но все еще очень красивая женщина и посмотрела на Вершинина с легкой укоризной.

— Жора, мне очень нравятся твои картины, они замечательные… Но не кажется ли тебе, что обнаженные девушки слишком уж превалируют в твоем творчестве? Из-за них мысль картины становится довольно расплывчатой.

— Мам, напротив они делают смысл картины предельно ясным, — заметил Жора, решивший сегодня ни на кого не обижаться, и стоявший рядом Олег тут же подхватил:

— Точноточно! Сразу же все понятно! Лично мне очень нравится, когда девушки превалируют. Да еще так откровенно! Я всегда в восторге, когда девушки сразу же начинают превалировать…

— Когда я в последний раз видела вас, молодой человек, — сурово прервала его профессор, — вы были недопустимо пьяны!

— Иногда молодым людям свойственно такое состояние, — печально ответил Олег. — У меня была депрессия. И со мной так давно никто не превали…

Жора наступил ему на ногу, и Олег, ойкнув, замолчал.

— Мам, не хочешь еще шампанского?

— Ой, нет! — поспешно сказала Клара Петровна. — Я и так его выпила достаточно! Ладно, пойду смотреть дальше… Жорочка, несмотря ни на что, я так за тебя рада! Я всегда знала, что ты способен на большее, нежели стучать по клавишам!

Она удалилась. Виталий подмигнул ему, обнимая Алину за плечи, потом кивнул туда, где возле одной из картин стояла красивая стройная брюнетка в длинном сиреневом платье.

— У тебя прехорошенькая подружка, Жорка! И неглупа, к тому же! Считай, что мы ее одобрили, только не подпускай к ней Олега — он и так уже весь слюной изошел!

— Что за клевета?! — громко возмутился Олег, делая обиженное лицо. — Что я — крыса — у друзей?!.. Но девочка вкусная, да не спорю… Смотрика, Жор, похоже на тебя готовится новое нападение со стороны прэссы! Пойди и дай им жару! Ежели что — кричи!

Жора усмехнулся, надвинул ему кепку на нос и направился к приближающимся журналистам с диктофонами и камерами, вскользь подумав, что слава — не такая уж и плохая вещь. В чем-то бедная призрачная Кристина была и не так уж не права.

Какойто человек с бокалом шампанского в руке, проходя мимо, замедлил шаг и дружелюбно сказал ему:

— Поздравляю вас, Георгий Николаевич. Это грандиозный успех. Я всегда рад за творческих людей, чьи мечты сбываются! Наверное, сегодня самый счастливый день в вашей жизни?

— Кто знает? — Жора философски пожал плечами. — Счастье — понятие настолько зыбкое… Главное, чтобы эта первая выставка не стала и последней — вот на что мне хотелось бы надеяться… Извините меня.

— Конечно, — человек кивнул, потом, глядя в его удаляющуюся спину, произнес с умиротворенной улыбкой. — Уж я об этом позабочусь. Спи спокойно, Жора. Никто не тронет твой аквариум.

VII

Ольга застонала, попыталась открыть глаза и застонала снова — даже это простое движение принесло новый всплеск боли. Тело казалось единым пульсирующим болевым сгустком. Между ногами словно бурлила раскаленная лава, внутренности жгло. Ее сильно тошнило — отвратительное ощущение, немногим лучше боли. Ссохшиеся губы слиплись, во рту было горько и сухо, очень хотелось пить. Сквозь приоткрытые веки она видела серый пасмурный свет и что-то белое и круглое, покачивающееся над ней. Лежать было очень неудобно, и Ольга дернула рукой, пытаясь подвинуться, но обнаружила, что рука привязана к кровати. От руки тянулась трубка куда-то вверх, где что-то поблескивало.