Увидеть Мензоберранзан и умереть

— Меня несколько беспокоит то, что мы сейчас с вами совершили, ведь герцог строго настрого запретил пользоваться магией и различными допингами, а вы мне дали…

— Те жалкие остатки, что достались на твою долю, можно смело считать лекарством, в котором ты так нуждалась — беспечно отмахнулся старый маг и, поправив очки, вкрадчиво спросил — Что это за средство такое о котором ты только что упомянула? До-пи-нг.

— То же самое, что вы только что дали мне, — эликсир для поддержания сил.

— И что же в этот самый допинг входит? — допрашивал он.

— Не знаю.

— Женщины, — презрительно фыркнул Руфус. — Ну, да если бы речь шла, к примеру, о румянах и пудре, ты бы поразила меня своей осведомленностью. И не воображай, что все, что я для тебя сделал, это ради твоих прекрасных глазок. И потом, ты умудрилась разбудить мое любопытство, которое я непременно должен удовлетворить…

— … которое непредсказуемо и неуправляемое словно стихия, которую надобно пережить, — не удержавшись, закончила, смеясь, его тираду Ника. — «Это никогда не случалось, но есть всегда».

— Постой-ка, — маг, поправил вновь съехавшие очки. — Как? Кто это сказал?

Ника растерялась. Если бы она это помнила: вычитала откуда то или услышала от кого-то.

— Э…э… кажется некий мудрец. Философ.

— Откуда тебе известно, что это философ, — въедливый маг был очень напорист.

— Ну… от преподавателя философии.

Руфус по новому посмотрел на нее.

— Так ты училась у философа?

— Было дело… — попыталась отделаться Ника неопределенным ответом.

— Значит в твоей голове водятся не одни помады и пудры?

— Нет, не одни… — согласилась, смеясь, Ника. Маг был славным старичком.

За порогом лаборатории Руфуса, ее поджидали уже два пажа.

— Госпожа, — шагнул к ней, сопровождавший ее мальчик. — Вас, призывает к себе герцог, а потому следуйте за Лео.

Он кивнул в сторону второго мальчика со смышленым лицом, темными кудрями и белозубой улыбкой, который грациозно поклонился ей. За ним, минуя узкий, темный коридор Ника поднялась по широкой мраморной лестнице чьи стены были увешаны гобеленами, и уставленны вазами с источающими тонкий аромат, розами. Повернув в коридор, освещенный восковыми свечами в медных канделябрах, они дошла до дубовой двери, в которую мальчик, взявшись за медное кольцо, негромко стукнул. Дверь распахнулась и паж отступил, пропуская в нее Нику. Встретивший ее мажордом, жестом поманил гостью за собой. Она прошла мимо кровати-алькова с задернутыми тяжелыми занавесями. Их шаги скрадывал толстый ворс ковра.

Герцог сидел в глубоком кресле у жарко горящего камина, кутаясь в просторный упленд подбитый мехом. Ника поклонилась ему, а верный мажордом устроился на низкой скамеечке у его ног и принялся растирать ему руки.

— Вы пели превосходно, дитя мое, — слабо произнес герцог, и Ника подивилась насколько же он, оказывается, дряхл.

— Однако же, справедливости ради стоит заметить, что ваш голос по силе много слабее голоса Джеромо.

— Я это знаю, ваша светлость.

— Как и то, что завтра вас ждет нелегкое состязание с сим менестрелем? И я, даже, не в состоянии предположить, что он предпримет, чтобы навредить вам. Положитесь на волю Вседержителя и не огорчайтесь, чем бы для вас не окончилось завтрашнее состязание. Уверяю вас, вы уже завоевали себе немало верных сторонников, среди которых нахожусь и я. Однако, я должен быть беспристрастным, не смотря на мою к вам расположенность.

— Да. Я понимаю.

— Ты необычайная девушка. Я это вижу. Иначе, как бы ты сумела покорить холодное сердце дроу настолько, что он с готовностью принес себя в жертву для тебя.

— Я обычная. Необычен мой супруг.

— И он знает, что ты смертная?

— Да, ваша светлость.

— Тем более это удивительно. Видимо, наступает время великих перемен — качая головой, проговорил герцог.

— Но мы не знаем истинного положения вещей, — поднял голову мажордом, продолжая растирать руки старика — В чем тут дело? Может дроу околдовал бедняжку, или настолько запугал, что подчинил ее вою своей.

— Это так? — глянул герцог на Нику.

— Конечно, нет.

— Но может быть тебя и дроу объединяет какая-то тайна?

Ника вздрогнула, испугавшись проницательности герцога.

— Значит не из страха, не очарованная магией и не из боязни, что твоя тайна откроется, ты следуешь за ним? В то, что тебя привязывает к нему любовь, я поверить не могу. Может он соблазнил тебя, пообещав нечто такое..? — герцог не договорил, пристально вглядевшись в ее лицо.

— Да, — прошептала Ника.

— О! — оживился он — Верно, дроу пообещал исполнить твою мечту? Так о чем же она, дитя мое? О чем твои грезы?

Глаза герцога странно блестели и Ника насторожилась — она не понимала, куда он клонит. Их разговор казался ей странным.

— Ты не хочешь говорить со мной о своей, самой сокровенной мечте? — спросил герцог, заметно оживившись.

— Я мечтаю найти мудреца, называющего себя Зуффом.

Герцог разочарованно откинулся на спинку, почти утонув в кресле.

— Я слишком стар, — проговорил он медленно. — И прожил достаточно, чтобы отличить мечту от низменной цели. Поиск этого Зуффа всего лишь ступенька к твоей мечте.

Ника промолчала. Проницательность герцога была поразительна.