Увидимся в темноте

Около недели назад Брагин уже связывался с теткой Ольги Трегубовой – по интернету: товарищи из Лангепаса довольно оперативно ее разыскали. Разговор получился коротким, путаным и каким-то неправильным. Если считать правильным то, что смерть близкого родственника вышибает тебя из колеи. Хотя бы на некоторое время. Но, судя по всему, тетка не отличалась особой привязанностью к покойной. С оставшейся в Череповце родней общалась мало и редко, племянницу знала плохо, пустила в свою питерскую комнату из чистого сострадания. Решив при этом позабыть инцидент, имевший место два года назад: тогда приехавшая в гости Ольга украла у нее все имевшиеся наличные деньги – тридцать девять тысяч триста рублей. В содеянном она так и не призналась – ни сначала, ни впоследствии, хотя улик было хоть отбавляй. Вывалив всю эту информацию на Сергея Валентиновича, Якубина наконец поинтересовалась, что произошло. В подробности Брагин вдаваться не стал, изложив лайт-версию событий, после чего спросил, сможет ли Якубина приехать. Это оказалось невозможным, во всяком случае сейчас. Все дело в том, что группа детей из школы искусств вот-вот отправится в Китай, буквально сидит на чемоданах, а детей нужно сопровождать, и все завязано на Оксане Станиславовне, так что приехать прямо сейчас не получится. Может быть, ближе к учебному году, но это неточно. Или потом, так точнее. В осенние каникулы. Или зимние.

Удивительное рядом.

– А что теперь будет с комнатой? – спросила Полина.

Такого вопроса Брагин не ожидал и на секунду задумался.

– Постоит опечатанной до приезда хозяйки. Вы бывали там?

– Именно это я и хотела объяснить. В комнате Оксаны есть цветок. Большой. Китайская роза.

Валяй объясняй.

– В простенке между окнами. Я помню. – Брагин придал голосу максимум беспечности.

– Мой сын привык его навещать.

– Цветок?

– Да. И когда Грета увидела Кирюшу выходящим из комнаты… И орала, что он мародер, и мы мародеры, и чуть ли не убийцы… и заставила вывернуть карманы… А потом сказала, что напишет в прокуратуру…

– Видимо, все еще составляет текст.

Шутка так себе, как и все шутки в исполнении Брагина, стандартная реакция на них – отсутствие реакции. В самых шоколадных случаях – легкое похмыкивание. Полина же явно переборщила с эмоциями: она раздосадована, почти в ярости.

– Что?

– Мы не получали никакого письма.

– И… она не звонила вам?

– Нет.

– Надо же. Глупо. А я подумала… – Сквозь смуглую кожу щек проступают два красных пятна. Совсем крохотных, с четко очерченными краями.

Нужно дать ей время успокоиться и справиться с собой.

– Кстати, я познакомился с ним.

– Что?

– С вашим парнишкой. Он открыл мне входную дверь. Симпатичный молодой человек, мы с ним поболтали немного, – соврал Брагин.

– Он не разговаривает с незнакомыми людьми. Он вообще… очень немногословен.

«Ты – не он».

Как же, как же.

– Возможно, он принял меня за кого-то знакомого. Его ведь зовут Кирилл?

– Его зовут Кирилл. И я сейчас объясню про цветок. Когда мы впервые оказались в комнате у Оксаны… Она пригласила нас, хотела познакомиться с новыми соседями… Так вот, этот цветок произвел на Кирюшу неизгладимое впечатление. Малыш буквально прилип к нему, не отходил ни на шаг. Даже принес несколько своих динозавров – подружиться, если получится. Там они и остались, кстати.

Вот и подтверждение тому, в чем Брагин почти не сомневался: именно Кирилл затащил вполне современный гибискус в мезозой.

– А в тот вечер мы, две взрослые тетки, с трудом уговорили его уйти. Потом он несколько раз просачивался к Оксане проведать цветок и динозавров. Уж не знаю, что его так привлекло в этом растении, разумных объяснений у меня нет. И нужно отдать должное Оксане, она – чуткий человек и периодически позволяла Кирюше кое-какие манипуляции с цветком. Полить, протереть листья. Мы даже договорились, что если Оксана будет куда-то уезжать, то Кирюша обязательно присмотрит за Джейсоном.

– Простите?

– У цветка, к которому так привязываешься, должно быть имя, не так ли?

– Вы его придумали?

– Кира.

– А не проще было бы переставить этого Джейсона в вашу комнату? Если уж мальчик так в нем нуждается?

Все, чего хочет Брагин, – получить согласие на снятие отпечатков. Но вместо этого в него впихивают историю жизни незнакомой ему женщины. Незнакомого ему мальчика. Незнакомого ему цветка. Цветок вызывает наименьшее раздражение.

– Плохая идея. Сейчас вы все поймете.

Она подошла к плотным тяжелым шторам и резким движением распахнула их, и… Ничего не изменилось. Света в комнате уж точно не прибавилось. Все из-за глухой кирпичной стены, которая находилась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, и сжирала больше двух третей пространства за окном. Или трех четвертей? В любом случае в небольшую щель между стеной и краем рамы была видна только узкая полоска неба и узкая полоска какой-то крыши – да и то если встать в правый угол и хорошенько вытянуть шею.

– Теперь ясно? Дневного света здесь почти нет. А гибискусу необходим свет, много света и пространства. Иначе он просто не выживет.