Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне

Как и все дворяне, король тоже воспитывался и обучался в воинском духе. Его конечной целью являлась защита королевства, и поэтому короли, ярко проявившие себя на войне, заслуживали восхищение своих подданных. Во многих случаях народное признание пережило века и дошло до нынешних дней. Так, например, в Англии Вильгельм Завоеватель, Ричард Львиное Сердце, Эдуард I, Эдуард III и Генрих V являют собой славные образы национальных полководцев Средневековья; и наоборот, образы Иоанна Безземельного, Генриха III, Эдуарда II, Ричарда I и Генриха VI внушают совершенно иные чувства. Успех на войне приносил и политический капитал; доверие таким королям и одновременно страх перед ними приводили к росту лояльности, увеличению доходов казны и поддержанию порядка в королевстве. Быть главой правительства означало не просто возглавлять исполнительную власть; все монархи средневековой Англии были так или иначе вовлечены в военную деятельность; и все они, за редким исключением, лично принимали участие в сражениях. Гарольд, Ричард I и Ричард III погибли на поле брани; Генрих I, Стефан Блуаский и Генрих VI едва избежали той же участи. Сэр Джон Фортескью, знаменитый английский юрист XV века, внимательно наблюдавший за политической ситуацией в стране, писал: « Слушай! Воевать и судить — удел короля».

Убедительное проявление военного искусства внушало уверенность подданным, поскольку указывало на то, что король способен сокрушить не только политических врагов, но нарушителей закона, поправших существующий порядок и справедливость. Ниже мы видим недвусмысленное восхищение Эдуардом IV, сражающимся в гуще битвы в 1471 г.: « Уверовав в поддержку Божью, в помощь Девы Марии и Святого Георгия, обретя твердость и мужество… наш король отважно, яростно и доблестно бросился на врага; исполненный праведного гнева, он бил, колол и рубил всех, кто попадался ему на пути». Стремление отличиться на поле брани было огромным, причем военный успех являлся необходимым условием: это вынуждало королей становиться безжалостными по отношению к своим врагам. Потребность в ратных подвигах выливалась порой в экстремальные зверства.

Отношение современников к военной роли короля проявляется в сравнении и противопоставлении двух великих противников, например, английского короля Ричарда Львиное Сердце (1189–1199) и французского Филиппа II Августа (1180–1223). Более прославленный и яркий полководец из этих двоих, конечно, Ричард. Талантливый военачальник, он стал легендой еще при жизни. В « Истории Уильяма Маршала» начала XIII в. проводится мысль о том, что, хотя французские воины считались лучшими в Европе, тридцать английских рыцарей под началом Ричарда непременно взяли бы верх над сорока французскими. Средневековые хронисты почти единодушны, воздавая хвалу Ричарду Львиное Сердце: он был не только « самым победоносным» из королей, но также « благочестивым, на редкость милосердным и мудрым. Он поступал честно и справедливо по отношению ко всем и не мог допустить иного. Он обладал бесстрашием Гектора, благородством Ахиллеса, и по храбрости был равен Александру Великому и Роланду». Даже его мусульманские враги говорили, что « мужество, проницательность, энергия и терпение делали его самым замечательным правителем своего времени». Настолько громкой была слава о нем, что он часто являлся в видениях святых, нисходя к ним с Небес. Ричард Львиное Сердце был воплощением монарха-рыцаря, который вел за собой народ и войско, повсюду сокрушая врагов. Он отличался бесстрашием и заботился о своих подданных, был великодушен и беспощаден и в числе прочих государей Европы возглавил третий крестовый поход, приведя армию к стенам Иерусалима. Долгое время историки не жаловали Ричарда, особенно те из них, которые не углублялись в военную историю, и для них мерилом королевского величия служили административно-бюрократические итоги его правления. Однако во многом благодаря эрудиции Джона Джиллинджема точка зрения нынешних историков теперь гораздо ближе к точке зрения современников Ричарда (король-воин Эдуард III в настоящее время тоже проходит аналогичную «реабилитацию»).