Узбекские народные сказки. Том 2

И он снова заплакал.

– Довольно, брат, не плачьте, у нас с вами одно горе. Если счастье улыбнется, мы найдем Хурлико.

Они обнялись, поклялись в вечной дружбе и пошли дальше. Так бродили они вместе по миру четыре года и пришли наконец ко дворцу, где жила в неге и довольстве Хурлико. В то время она стояла у окна и смотрела на дорогу. Узнав мужа и брата, она сказала детям:

– Сынок, подойди вон к человеку, что справа, и скажи ему: «Папа», а ты, дочка, беги к человеку, что слева и скажи ему: «Дядя».

Дети подбежали к странникам. Мальчик сказал Анвару: «Папа», а девочка Хасану: «Дядя». С удивлением Анвар и Хасан поглядели друг на друга и взяли детей себе на руки. Тогда Хурлико вышла из дворца и поздоровалась с мужем и братом. Они были удивлены до крайности. По виду она была похожа на Хурлико, но их смущало то, что у нее были руки. Хурлико вернулась в дом, и тогда Хасан заговорил:

– Она похожа на мою сестру, только у нее есть руки.

Анвар воскликнул:

– Она похожа на мою жену, только у нее есть руки.

Вернулась Хурлико, разостлала перед мужем и братом богатый дастархан и принялась потчевать их.

Поев, Хасан сказал:

– Госпожа, у меня есть сестра, похожая на тебя. Я ее потерял, а теперь разыскиваю. Не видела ли ты ее? Она очень красива, но только у нее нет обеих рук.

Хурлико ответила:

– Нет, в наших краях такой женщины не было, я не видела.

Анвар и Хасан поблагодарили за угощение и собрались уходить.

– Оставайтесь ночевать, – сказала Хурлико, – завтра пойдете куда вам надо.

Анвар согласился:

– Брат, давайте сегодня переночуем здесь.

Хурлико приказала уложить гостей на шелковые и атласные одеяла. Когда они заснули, в полночь Хурлико положила в карман брата жемчуг и бриллиантовые серьги.

Утром Хасан и Анвар позавтракали всевозможными яствами, попрощались и отправились в путь.

Немного спустя после их ухода Хурлико позвала двух слуг и сказала:

– Верните этих странников и приведите сюда.

Слуги, догнав Хасана и Анвара, приказали им вернуться:

– Вас зовет Хурлико.

Удивленные Хасан и Анвар вернулись. Хурлико, притворившись разгневанной, закричала:

– Вы бессовестные люди, я вас приняла, угостила, а вы украли мой жемчуг и серьги?

Хасан и Анвар возражали и клялись, что они ничего не брали.

Хурлико сказала:

– Я не верю вашим клятвам, я сейчас прикажу обыскать вас.

В карманах Анвара ничего не оказалось. Потом осмотрели карманы брата Хасана и нашли жемчуг и серьги.

– А это что? Почему вы сказали, что не трогали моих вещей? – обратилась она к брату.

Хасан начал клясться, что он не брал драгоценностей и что кто-то по злобе, желая оклеветать его, положил их ему в карман. Он горько заплакал.

Хурлико стало его жалко, она тоже заплакала и сказала:

– Брат Хасан, я твоя сестра Хурлико. Вот ты говоришь, что на тебя наклеветали. Когда Зулейха убила своего ребенка, нож подбросила в мою постель и свалила вину на меня, ты мне не поверил и, отрубив мне руки, выгнал из дому.

– Дорогая кровинка моя, сестра моя, ты ли это? – говорил Хасан.

– Да, это я, – сказала Хурлико, – этот человек мой муж, а два этих ребенка – наши дети.

Хасан и Анвар были вне себя от радости.

Вскоре все они приехали на родину Анвара. Падишах очень обрадовался и устроил торжества, которые продолжались сорок дней и сорок ночей. А клеветницу, злодейку Зулейху, казнили.

Хурлико была мудрой женой падишаха, жила счастливо и достигла всех своих целей и желаний.

Перевод А. Сандель.

БАТРАК И БАЙ

В старые времена близ Чиназа жила бедная вдова. Была она уже преклонных лет, а три сына ее – Ярмат, Шарипи Алдар – только подросли и еще никакому ремеслу не обучились.

Трудно приходилось старушке. Порой дома даже и куска хлеба нельзя было найти, хотя она от восхода до захода солнца, не разгибая спины, пряла пряжу из хлопка и продавала в базарные дни ткачам бязь.

Стала плохо видеть вдова, не могла больше прясть. Позвала тогда она старшего сына Ярмата и сказала ему:

– Сын мой, я слепну, а ты уже почти взрослый. Теперь твой черед кормить семью. Иди-ка поработай.

Отвела старушка на следующее утро своего сына к чиназскому богатею Саттарбаю и договорилась с ним, чтобы он взял Ярмата в услужение.

– Э, бай Саттарбай, вот мой сынок, -сказала старушка, – стал он крепким парнем. Научите его пахать, сеять, урожай собирать и всему, что пожелаете. Будьте ему и отцом, и дядей, и хозяином. Мясо – ваше, кости – наши. А платить будете по справедливости. – Попрощалась вдова, поклонилась пониже и пошла себе домой, опираясь на свой старушечий посох.

– Ну, черная кость, – заговорил бай Саттарбай, – посмотрим, что ты можешь и чего не можешь?

Дал он Ярмату большое сито, в нем муку просеивают, и приказал:

– Сходи, наноси из реки воды.

Побежал Ярмат на реку, зачерпнул ситом воды, а она, конечно, в сите и не держится. Черпал, черпал, так воды не зачерпнул и пришел домой ни с чем.

– Где вода? – закричал бай.

– Разве тем, что вы мне дали, воду зачерпнешь? – сказал Ярмат.

– Ты что, еще спорить со мной, черная кость, смеешь! – разозлился бай Саттарбай, схватил кетмень и ударил Ярмата так, что тот тут же скончался.