Узел

– Пока еще никто из поставщиков хлопка по миру не пошел, – возразил Варенцов. – Вы опять не понимаете масштаб. Только в одной Московской губернии сорок две мануфактуры. Им сырья нужно видимо-невидимо. Никто не может закрыть всю потребность рынка в одиночку. Поэтому мы купим сначала у того, у кого дешевле. А затем доберем у остальных. Москва потребляет в год более семи миллионов пудов ферганского хлопка, спроса хватит на всех.

– И наследники Треумова останутся в выгоде?

– Конечно. Они упустят часть выручки, поскольку их цена выше. Но когда кончится дешевое волокно, у них тоже все склады подчистят, ни кипы не оставят.

– И у других, обворованных, тоже? Они еще и поэтому не сильно нервничают?

Варенцов кивнул:

– Хлопковое дело огромно. Ведь есть еще американское сырье. И такие объемы позволяют терпеть. Ну, нагрели Альфреда Александровича Руперти на сто тысяч. Неприятно, конечно. Однако не смертельно.

– Но вы настаиваете, что волокно крадут вагонами? Мы схватили крючников, которые именно вагоны и расхищали на товарных станциях. Каждую ночь громили, без устали. В подвалах магазина Любавского найдено четыреста кип хлопка без документов.

Варенцов хмыкнул:

– Ну и что? Вы хоть знаете, сколько пудов в кипе хлопка? Восемь. Ваш Любавский упер три тысячи двести пудов. Моя фабрика переработает это количество за три дня.

– А сколько в год потребляют волокна русские промышленники в целом?

– Только ферганского более двадцати одного миллиона пудов.

У Лыкова глаза полезли на лоб:

– Николай Александрович, сколько же его надо украсть, чтобы понизить биржевую цену на восемь процентов?!

– А я вам что говорю? – обрадовался мануфактурщик. – Какие еще крючники? Тут, милейший, другие люди банкуют. Не вашим любавским чета, а иного масштаба.

Коллежский советник поблагодарил консультанта и ушел, сильно озадаченный. Из сыскной полиции он телефонировал фон Мекку и спросил:

– Николай Карлович, а можно украсть целый вагон груза? Или того больше – поезд.

– Что за ерунду вы спрашиваете? – рассердился магнат. – Вагоны, как и паровики, – главный капитал железных дорог. Мы на них деньги зарабатываем. Пропажа вагона – чрезвычайное происшествие, его ищут всем миром. Да и вообще, как он может пропасть? Его нагрузили и прицепили к поезду. У обер-кондуктора оригинал накладной. Там указано все, даже время подачи вагона под нагрузку и время возвращения назад, на станцию отправления. На станции назначения груз принимает получатель с дубликатом той же накладной. Опять ставят штемпели с датой выгрузки. Все, вагон пустой. Это отмечается сразу в двух станционных книгах: книге прибытия и в книге подачи вагонов.

– А что дальше с ним происходит?

– Идет под новую нагрузку. За простой кому-то придется платить!

– Но ведь вагонов тысячи, – пытался спорить сыщик. – Они едут в разные концы страны, и к вам каждый отдельно взятый вагон может не возвращаться месяцами. Как же вы его отследите?

– По телеграфу, по накладным и по станционным книгам.

– Это реально?

– Я же вам рассказывал, как на железных дорогах налажен учет. У обер-кондуктора записаны все едущие ценности. На каждой станции он согласно раздаточной ведомости делает выгрузку. Факт выгрузки отмечается в той же ведомости за подписью грузополучателя. Если отметки нет, то бухгалтерия сразу поднимет тревогу. Обер-кондуктор просто не сдаст ведомость товарному кассиру, тот ее не примет.

– А если бухгалтерия или кассир проморгают факт пропажи груза?

– Тогда его заметит ревизия. Все дороги держат в штате не только грамотных бухгалтеров, но и ревизоров. А еще есть министерство со своими инспекторами! Потом, повторюсь, вагоны на дороге на вес золота, их вечно не хватает. Пропажа даже одного из них влечет за собой служебное расследование. Мы следим за каждым: нагрузка-выгрузка, пробег, оборачиваемость. А вы говорите – поезд… Ребяческий лепет!

Несколько успокоенный, Алексей Николаевич сообщил свои открытия Воеводину и Стефанову. Есть ниточка, которая может вывести на Тугарина Змея. У него, оказывается, в Москве проживает семья. Пусть не венчанная, но жена, и при ней сын, которого приходится возить в коляске. Сын любит рисовать, хочет стать богомазом. Приметы достаточные, чтобы найти этих людей в миллионном городе. Воеводин согласился и дал команду МСП начать поиски женщины и «змееныша».

Далее Лыков сообщил о разговоре с Варенцовым. Тот преувеличивает размер хищений хлопка, но подтверждает, что им торгует хитрое товарищество «Оборот». Хорошо бы проверить его бухгалтерию, да вот беда: контора с Никольской съехала. Зато есть фирма наследников И.А. Треумова, чей хлопок почему-то не воруют… Может, их спросить в лоб, пусть объяснят причину?

Стефанов высказал сомнения. Если торговцы откупаются, вряд ли они сообщат об этом полиции. Только спугнем тех, кому они платят. Лучше действовать негласно. Тот же Гревцов – большой специалист по мошенничествам. Пусть он и поищет концы.

Так и решили. Вызвали Гревцова, дали ему поручение. Надзиратель спросил:

– А что надо-то?

– Хорошо бы мне полистать их расходные книги, – пояснил Алексей Николаевич.