Узелки на шерстяной нити (СИ)

- Раньше я мог сказать ему, что вышвырну с волчьим билетом, и его никто на службу не возьмет, бастарда. Знаешь, его, бывало, от этого слова трясло. А тут сказал – а он только улыбается. А вы докажите, говорит, милорд, что я бастард. Вы, говорит, над матушкиной постелью свечку не держали. Кроме того, говорит, я знаю, что вы проездом в Гисборне останавливались когда-то (откуда только узнал, подлец?) - так что не ваш ли я отпрыск?

- А потом и говорит – я, говорит, много чего о податях знаю. И все записано, и в надежном месте у надежных людей положено. Если, говорит, со мной что-то случится – все пойдет графу Глостеру.

- Господь с тобой, Роберт! Да что он может знать?..

- Да может, Хьюго, может. Я же его за дурачка держал и не скрывался особо при нем. А он… - шериф потер переносицу. – Давай лучше выпьем. Да и… может, и правда поймает Гисборн Робин Гуда?

***

- Терпеть не могу ездить верхом, - простонал Гай, вваливаясь в комнатку, где Сара возилась с бутылками, горшочками и пузыречками.

- А еще рыцарь, - не отрываясь от своего занятия – она по каплям отмеряла ядовито-зеленую жидкость в глиняный сосудец с беловатым порошком, - ответила Сара.

- С помощью твоего настоя крестьяне так охотно расставались с податными деньгами – никогда такого не видел, - садясь на табурет, сказал Гай. – Даже смеялись.

Это была идея Сары – перед сбором податей привозить в каждую деревеньку небольшой бочонок с элем, вроде бы в поощрение добросовестным налогоплательщикам. В эль она собственноручно добавила какой-то состав – по полкружки на бочонок.

- Можно подумать, ты таки видел много раз, как собирают подати, - фыркнула Сара.

- Да сам же собирал сколько раз! - воскликнул Гай и осекся. – Или не собирал? О Господи…

- Не думай об этом! – Сара аккуратно отложила сосудец, вытерла руки и подошла к Гаю. Положила ладонь ему на лоб и негромко позвала: – Дитрих! Напарник, ау!

Гай улыбнулся.

- Я здесь, - тихонько отозвался он, прижал ее маленькую ладошку и перетащил со лба к своей щеке. Проклятая трещина, расколовшая его сознание, на время исчезла. – А все-таки что это ты добавила в эль? И зачем тебе было узнавать, где в деревнях болеют «антоновым огнем»?

Сара провела еще раз по его щеке, потом сделала шаг назад и заложила руки за спину.

- Как вам должно быть известно, капитан Дитрих, эрготизм, называемый в Средние века огнем святого Антония, является последствием отравления растительными алкалоидами…

- Мне это неизвестно, о мудрая женщина, - ответил Гай, подпирая кулаком скулу и устраиваясь на табурете поудобнее.

- Источником отравления является спорынья – грибок, заводящийся на пшенице и ржи. Алкалоиды спорыньи относятся к классу гемитерпеноидных индольных алкалоидов, - тем же скучным лекторским голосом продолжала Сара. - Многие алкалоиды спорыньи…

- Короче!

- … представляют собой амиды лизергиновой кислоты…

- ЛСД! – воскликнул Гай. – Клянусь всеми святыми, ты их отправила в трип?

- Выражаясь вульгарным языком – да, - засмеялась Сара. – Конечно, получить чистый диэтиламид ди-лизергиновой кислоты мне не удалось, у меня тут нет условий. Но кое-что все же получилось.

- Да ты просто гений! То-то я смотрю – без нервов и шума подати собрали, смерды сами несут, хихикают, веселятся.

- А сейчас я работаю над созданием на основе алкалоидов спорыньи и некоторых других веществ мелкодисперсного пригодного к распылению порошка, - продолжала польщенная Сара, – так, чтобы действовал через вдыхание. Все другие пути либо неэффективны – у разбойников нет колодца, чтобы отравить его, отравлять же воду в ручьях неэкологично.

- Потрясающе! – выдохнул Гай и потянулся к ней.

- Я думала о нервно-паралитичке, - увернувшись от его рук, продолжала Сара. – Тут растут и красавка, и болиголов, так что доступен и атропин, и кониин. Но распылять столь сильные яды над лесным массивом опять же…

- Неэкологично, - продолжил Гай, поймав ее, наконец за руку и усаживая к себе на колени. – Идите-ка сюда, профессор!

***

То и дело хихикающий невпопад Мач разбавлял всю картину уныния, которое воцарилось в лагере шервудцев. Мач был в Рутфорде, одной из деревушек неподалеку, и там его угостили припрятанным старостой остатком эля, привезенного сборщиками податей. Уже сам факт угощения был делом неслыханным – хотя на каждого рутфордца пришлось не больше полукружечки, но такой щедрости от шерифа никто не ожидал. И эль привел всех в такое хорошее настроение, что селяне добровольно и с радостью выплатили все подати, а потом устроили танец и чествование сборщиков.