Узелок на память (Фельетоны)

Есть на Украине небольшой такой поселок Любар. А в этом поселке есть одна очень важная для села производственная ячейка — межколхозный совет. А у этого совета есть два механических агрегата, именуемых «СМ-296А». Хорошие, прямо-таки расчудесные агрегаты! Ну, посудите сами: поработают они часок — получай 2 400 кирпичей. А ежели работать по восемь часов в день да перейти на две смены… Короче говоря, агрегаты выдавали на-гора́ миллионы кирпичей в год. То-то радость была у колхозников! Бери, возводи хоромы, перестраивай деревню на новый лад!

И вдруг заело. Да так заело, хоть кричи караул. Намертво! Ничто не вечно под луной: поизносились шестеренки. Крохотные такие, малюсенькие.

— Чепуха! — заключил технолог Владимир Якимчук. — Я думал, что-либо серьезное. А это тьфу, пустяк!

— Но у нас нет этих пустяков в запасе, — тревожно заметил председатель совета Терентий Иванок. — Придется обращаться к руководителям ремонтно-технической мастерской.

Обратились и попросили. А те удивленно развели руками.

— Господи, да откуда же быть у нас таким деталям?! Кирпичом мы не занимаемся. Вот в Житомире этими шестеренками хоть пруд пруди!

Заявка порхнула в житомирский «Сельхозснаб». Выручайте, мол, дорогие снабженцы. Из-за мелочи горим. Шестеренки, будь они неладны, подвели!.. Любарцы бьют тревогу, а снабы и в ус не дуют. «И чего раскудахтались! Писали бы в Кемерово, заводу-изготовителю. У них, у сибиряков, этих самых побрякушек, небось, горы-вершины».

— Спасибо, земляки, за добрый совет! — поклонились умудренным снабам кирпичных дел мастера Иванок и Якимчук. — Для страждущего и семь верст не крюк. Будем бить челом кемеровцам.

Долго ли, коротко ли ковыляла бумага по «крюку» в четыре с половиной тысячи километров, но до Кемерова добралась. Читают изготовители и диву даются:

— Эка угораздило их в такую даль писать! За морем телушка-полушка, да рубль перевозу. Обратились бы вы, братцы, куда-нибудь поближе. Ну, допустим, в Горноуральск. Слыхивали, наверно, есть в этом славном граде Дом промышленности, а в том доме контора под вывеской «Уралстроймашсбыт». Вот эта контора и занарядит вам шестеренки.

Лиха беда — начало. Писать так писать!

— Садись, Владимир Петрович, — сказал Иванок своему технологу. — Да только ты не суши, не суши слово-то! Посочнее, пожалостливее выводи! Слезу неплохо бы пустить…

И вот уже заявка со слезой в Горноуральске, в Доме промышленности. Прочли ее уралстроймашсбытовцы и начали пожимать плечами: «Ишь ты, ласточка залетная, с Украины пожаловала! Никак, бедняжка, с пути сбилась?! Михал Михалыч, голубчик, направь-ка ты ее в Госплан. Пусть плановики обмозгуют, что к чему!»

Не думала, не гадала трехкопеечная шестеренка о таких высоких почестях. «Эвон какие инстанции занимаются моей персоной!» И возгордилась, нос задрала. А все это благодаря проказам «канцелярской о.».

В Госплане заявку вручили не рядовому, а ответственному лицу. «Экую канитель развели!» — возмутилось это лицо. Вызвало стенографистку и решительно продиктовало. Что продиктовало? Приказ? Нет, не приказ. Лицо продиктовало текст препроводиловки: «Начальнику Укрглавтяжмаша тов. Шеру. Прошу рассмотреть прилагаемое на двух листах и ответить Любарскому межколхозному совету». И порхнула заявка в Киев.

Там она буквально обрела крылья. Летала вольной птахой от одного особняка к другому, поднималась на лифтах, прыгала по этажам. Ею любовались высокие киевские дядьки, что сидят в Главсельснабе, в Министерстве сельского хозяйства, в совнархозе. Полюбовались, похвалили ее за резвый характер и… указали путь на Житомир. «Лети, голубка, ближе к своим пенатам. Авось, Чипоренко попотчует тебя шестеренками. У него наверняка припасены».

Прилетает она в Житомир — и прямо в кабинет к начальнику областного снабженческого треста Кузьме Никанорычу Чипоренко. Упала на стол, бьется бумажными крыльями, а сама еле дух переводит.

— Уф, устала я… Какой круг сделала! Какой круг!..

— Ну, уж на этот раз с пустым клювом я тебя не выпущу, — смилостивился начальник. — Бери вот этот узелок и дуй на Любар. До него рукой подать.

У любарских кирпичников от радости дыхание замерло, когда они увидели свою разведчицу с драгоценной ношей. «Наконец-то, голубушка, добыла! Умница!» Развернули узелок дрожащими руками и… ахнули:

— Да ты что принесла?

— Как что?! Стеклорезы! Дядя Кузьма, дай бог ему здоровья, удружил…

…Наступило гробовое молчание. Иванок и Якимчук смотрели друг на друга и ничего не понимали. Но каждый из них думал про себя: и зачем нам эти стеклорезы? Ведь мы же не стекольщики! Да и в сельмаге от стеклорезов полки ломятся.

— А шестеренки! Где шестеренки?! — простонал Якимчук.

— Где?! — откликнулся ему эхом удрученный Иванок.

…Нет, вы как хотите, а я за то, чтобы устроить конкурс на лучшую «Канцелярскую о.». Он помог бы нам выявить мудрецов, кои водят добрых людей за нос по кругу.

Учитесь фантазировать