Уж эти мне мужчины

– Я не хотел, честное слово, – сделал попытку оправдаться Чема. – Ты же знаешь Мириам. У нее бульдожья хватка. Она в буквальном смысле взяла меня за горло.

– Скорее за яйца, – усмехнулся Альберто. – Признайся, она и тебя изнасиловала?

Хосе Мануэль смущенно потупился:

– Как работник прессы, я просто не мог упустить подобного случая. Все-таки Мириам занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Ты не сердишься на меня?

– Ты окажешь мне услугу, если женишься на ней, – весело сказал маркиз. – Если хочешь, я могу быть шафером на вашей свадьбе.

– Что ты! – содрогнулся Чема. – Я же не самоубийца. Кстати, ты знаешь, что тебя обвиняют в убийстве? – спохватился он.

– Клянусь, я никого не убивал, – заверил приятеля Альберто.

– Я в этом никогда и не сомневался, – успокоил его Хосе Мануэль. – Меня только интересует, как ты ухитрился влипнуть в подобную историю. Что ты на самом деле делаешь в России?

– Это сложно объяснить, – сказал маркиз. – Мы и так танцуем слишком долго. Я не хочу вызывать подозрений.

– Где мы сможем встретиться? – спросил журналист.

– Я дам тебе адрес комнаты, которую снимаю. Приходи туда сегодня ночью один, но только сначала убедись, что за тобой никто не следит. Главное – ни слова обо мне Мириам или тому громиле из вашей компании. Придумай какой-нибудь предлог, чтобы исчезнуть.

– Можешь на меня положиться, – заверил его Чема. – Так куда я должен прийти?

– Ну как? Твой русский роман продвигается успешно? – недовольно поинтересовалась Мириам, когда Хосе Мануэль вернулся за столик.

– Она запросила слишком много, – нарочито безразличным тоном ответил журналист. – Проститутки меня не интересуют.

– Я же сразу тебе сказала, что она проститутка, – победно улыбнулась модель, – а ты заладил свое, мол, проститутки не носят длинные юбки. Да я таких, как она, за версту чую.

«Рыбак рыбака видит издалека», – подумал Чема и привстал, махая рукой вошедшему в зал немецкому журналисту.

– А вот и Гисберт! Я же говорил, что он придет, – сказал он.

* * *

– Черт! Это Родин! – прошептал маркиз.

Маша обернулась. В зал входил грузный мужчина лет пятидесяти в сопровождении трех высоких накачанных телохранителей.

Метрдотель засуетился, провожая высокого гостя к навечно зарезервированному для него столику.

– Проклятье! У меня ноги дрожат, и в туалет страшно хочется, – призналась Арлин. – Даже не ожидала, что я такая трусиха.

– Ты не должна рисковать, – мужественно сказал Джокер. – Я этого не допущу. Лучше я сам пойду к нему. Все-таки я мужчина, а он голубой.

– В данный момент ты женщина, – отрезала Маша, – а Папа Сочинский сказал, что именно я в его вкусе.

– Но ты не можешь подвергать себя такой опасности, – настаивал на своем Вася. – Мы можем придумать какой-либо другой план.

Арлин глубоко вздохнула, собираясь с силами.

– Ничего лучше мы не придумаем, – возразила она. – Мой отец и брат в еще большей опасности. Мне уже лучше. Ну, держите за меня кулаки.

Девушка поднялась из-за стола и, прежде чем Джокер или маркиз успели что-либо сказать, твердым шагом направилась к столику главы новой сочинской мафии.

Леонид Борисович окинул одобрительным взглядом фигуру приближающегося к нему изящного стройного брюнета. В его походке была грация манекенщицы, и сквозь мужественный и красивый облик проглядывали порода и утонченная женственность, которую Генсек столь любил и ценил в юношах.

– Леонид Борисович, простите меня, – обратилась к нему Маша. – Меня зовут Алексей Ложкин. Я недавно приехал из Москвы и хотел бы работать на вас.

Родин одарил Машу покровительственной улыбкой.

– А что ты умеешь делать? – раздевая девушку взглядом, спросил он.

– Я – профессиональный кидала, – гордо приосанилась Маша.

– Что ж, в свое время мы об этом поговорим, – задумчиво произнес Генсек. – Сейчас у меня назначена деловая встреча, так что приходи завтра ко мне домой, скажем, в полдень, только предварительно позвони.

Леонид Борисович сделал знак одному из телохранителей, и тот протянул Арлин золотую визитную карточку с адресом и телефоном.

– Благодарю вас. Уверяю, я вас не разочарую, – слегка поклонилась Генсеку Маша.

– С твоей стороны было бы неосмотрительно разочаровывать меня, – пробормотал ей вслед Родин.

– Похоже, что между Родиным и Волком возникли кое-какие трения, – сияя от радости как начищенный самовар, докладывал Папе Сочинскому Снусмумрик. – Я подслушал разговор Генсека со Стрелком, так вот, Дарасаеву что-то стало известно о реальном финансовом положении Серого Кардинала. Думаю, что Родина ждет сюрприз.

– Хотелось бы мне знать, как связаться с Волком, – задумчиво произнес Папа Сочинский. – Стоило бы подлить масла в огонь.

– Нет проблем! – ухмыльнулся Снусмумрик. – У меня на магнитофоне записано, как Стрелок дает Генсеку новый номер телефона, по которому можно напрямую связываться с Дарасаевым.

Папа Сочинский вскочил с кресла.

– Ты помнишь этот номер? – нетерпеливо спросил он.

– А как же! – гордо произнес Снусмумрик.

– Пожалуй, по такому поводу нам стоит опрокинуть по стопочке коньячку, – ласково потрепал его по плечу Папа Сочинский.

Мириам смотрела на Хосе Мануэля со все увеличивающимся подозрением.