Уж эти мне мужчины

– Говори по-английски, – потребовала Маша. – Мы и так в ужасном положении, и я не допущу, чтобы вы о чем-то там секретничали за моей спиной.

– Но я же журналист, – не обращая внимания на Машин протест, заныл Чема. – Нутром чую, что здесь дело пахнет потрясающим материалом. Ты-то у нас маркиз, а мне ведь карьеру делать надо. Неужели ты собираешься подложить мне такую свинью? Ведь все равно журналисты других агентств рано или поздно разнюхают о тебе всю подноготную. Так почему я не могу быть первым?

– Черт побери, говорите по-английски, – стукнув кулаком по столу, рявкнула Маша.

– Пожалуйста, оставь их в покое, – вмешался Джокер. – Уверен, Альберто потом тебе все расскажет. В конце концов, ты должна доверять своему брату.

– Своему брату? – недоверчиво переспросил журналист, поворачиваясь к Маше. – Он сказал «своему брату»? Альберто, он что, тебя имел в виду?

Маркиз застонал и, закрыв лицо руками, обессиленно опустился на кровать.

Чема смотрел на Арлин со все возрастающим подозрением. Девушка, чувствующая, что допустила-таки оплошность, тоже не мигая уставилась на него.

– Слушай, а ты мужчина или женщина? – по-английски спросил Чема.

– А ты как думаешь? – задала встречный вопрос Маша, неторопливо снимая парик.

– У, черт! – восхищенно ругнулся за окном Рябой. – Похоже, Леонид Борисович дал маху с этим мальчуганом. Да с такой информацией я еще на повышение пойду!

– Все-таки женщина, – покачал головой Хосе Мануэль. – В таком случае по логике вещей эта красотка должна оказаться мужчиной, – указывая на Васю, заключил он.

– Снова угадал, – развел руками Джокер и, последовав примеру девушки, тоже избавился от своих пуделиных каштановых локонов.

Журналист подошел к безутешному Альберто и дружески похлопал его по плечу.

– Ладно, колись, все равно теперь уже бессмысленно что-нибудь скрывать, – ласково сказал он по-английски. – Клянусь, что не напечатаю ни строчки о тебе без предварительного согласования с тобой и без твоего одобрения.

– Точно клянешься? – поднял голову Альберто.

– Клянусь ножками Мириам! – торжественно провозгласил Чема.

– Это уже серьезно, – усмехнулся маркиз.

– Я не верю тебе, – сказал Волк. – Ты просто пытаешься выкрутиться.

– Глупости, – отрезал Стрелок. – Я сам назначил эту встречу. Ты прекрасно знаешь, что в ней не было необходимости, поскольку все давно оговорено. Генсек меня уже достал своим хамством, и в конце концов последняя капля переполнила чашу. Не думай, что он собирался заплатить мне за сделку слишком много. Я бы получил свой процент лишь от суммы выкупа, которую он назвал тебе, а не от той, которую Родин действительно собирался получить. В этой игре не я устанавливаю правила. Я обычный посредник и просто выполняю свою работу. Но мне надоело рисковать за гроши и выносить наглость этого экс-коммуниста. Я хотел предложить тебе самим получить полный выкуп за Серого Кардинала и поделить его пополам.

– Ну, насчет «пополам» – это ты загнул, – задумчиво произнес Дарасаев. – Так ты говоришь, десять миллионов? Двадцать процентов от десяти миллионов – кажется, это два миллиона баксов? Тоже неплохо для посредника. За это ты должен еще и поблагодарить меня.

– Ты прав. Два миллиона – это тоже неплохо, – дипломатично улыбнулся Стрелок. «Но десять миллионов – гораздо лучше», – подумал он.

– Ты опять жульничаешь, – сказал Степан Иванович Кашкин.

– Как? – невинно округлил глаза Иван Копилкин.

– Не знаю как, но жульничаешь, – твердо сказал Серый Кардинал.

– Это только предположения, – возразил Иван. – Может, мне просто везет в карты.

– Шулерам всегда везет, – резонно заметил Степан Иванович.

– Увы, не всегда, – удрученно вздохнул Иван.

– Так тебе что, случалось и проигрывать? – заинтересовался Кашкин.

– И еще как! – скорбно покачал головой Копилкин.

– Расскажи! – попросил Серый Кардинал. В его глазах читался обычно не свойственный миллионеру живой интерес. Сказывалась скука долгих дней чеченского плена.

– Слушай! – сказал Иван.

– Значит, так, – скомандовал Волк. – Генсеку известно, где мы прячем Серого Кардинала. Мы срочно заберем заложников и на всякий случай переведем их в другое место, а там уж разберемся и с выкупом.

– Отличная идея, – согласился Стрелок.

* * *

– Вы с ума сошли, – сказал Хосе Мануэль. – Вы что, действительно собираетесь послать девушку к Генсеку? Это же преднамеренное убийство.

– Не пугай меня. Я и так достаточно напугана, – сказала Маша.

– И слава Богу, что напугана! – воскликнул журналист. – Единственное, что вы должны сделать, – это сейчас же отправиться в полицию и все честно рассказать.

– Значит, этот тоже учился в Сорбонне, – укоризненно покачал головой Джокер. – Сразу заметно. Кстати, у нас тут не полиция, а милиция.

– А при чем тут Сорбонна? – не понял Чема.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Альберто. – Но в одном он прав. В полицию нам обращаться никак нельзя. Меня удивляет, как за столько лет журналистской практики тебе удалось сохранить детскую идеалистическую наивность.

– Просто я верю в правосудие, – обиделся Хосе Мануэль. – Полиция на то и существует, чтобы отыскивать и наказывать преступников.