Уж замуж невтерпёж (СИ)

— Не надо, отец, — Драко вскочил с места. — Я смогу. Это ничего не стоит. Я готов на все ради нашей семьи.

Люциус прикрыл глаза.

— Я знал, что могу на тебя положиться. Только, ради безопасности дела, мне придётся изъять это воспоминание.

Драко замер.

— Я не буду знать побочных действий магии? — медленно, выделяя каждое слово, проговорил он.

— Нет, — отчеканил отец. — Ты должен понимать, почему.

— Я понимаю, — неуверенно пробормотал Драко.

Это ему жутко не нравилось. Ему придётся действовать вслепую.

Но он справится.

Он будет полезен отцу.

========== XLIII ==========

Она забрала из Большого зала апельсиновые булочки и кружку тыквенного сока и теперь развалилась на кровати в своей комнате старосты. Два молотка в голове все ещё продолжали стучать, но уже сравнительно тише, и Панси гадала, что же ей вчера такого подмешали, что все воспоминания о вечере ускользали, словно песок сквозь пальцы.

Кто-то постучал в дверь. Девушка постаралась абстрагироваться от всех внешних звуков и не обратила на это никакого внимания — ей чертовски не хотелось подниматься с кровати. В дверь постучали снова, но уже настойчивее. Возникло желание наложить заглушающее заклинание на комнату, — в обратную сторону, разумеется — но волшебная палочка оказалась где-то очень далеко, поэтому Паркинсон поднялась с глухим стоном с мягкого матраса и изобразила на своём лице самую жуткую гримасу, на которую только была способна.

Блейз, а именно он оказался этим незваным гостем, присвистнул:

— Это ж надо же, как тебя перекосило, — он покачал головой и издевательски усмехнулся. — Паркинсон, ты в курсе, что женский алкоголизм неизлечим?

— Где-то слышала, — пожала плечами Панси, отходя в сторону и пропуская парня. — Полагаю, это тебе я обязана своим возвращением…

— Незаметным возвращением! — подчеркнул Забини, схватив с тарелки последнюю булочку. — Знала бы ты, как непросто было с твоей тушкой под шестьдесят кило миновать на своём пути всех преподавателей и патрулирующих. Вместо твоего перекошенного лица я надеялся услышать хотя вскользь брошенное «спасибо», знаешь ли.

— Спасибо, — буркнула Панси, отводя взгляд. Она уже настолько привыкла к Забини, играющего на публике роль идеального жениха, что практически забыла, каким язвой он был на самом деле.

— Ты даже не помнишь, как и при каких обстоятельствах я тебя нашёл, — продолжал тем временем Блейз. — Что ты вообще забыла в этой Кабаньей голове?

Панси продолжала избегать его взгляда, впопыхах стараясь придумать хотя бы какую-нибудь более менее правдоподобную ложь. Впервые за всю её сознательную жизнь, Паркинсон не пришло в голову ни одной стоящей идеи. Вместо этого она ответила вопросом на вопрос:

— А как ты меня нашёл? Что-то не припомню, что говорила тебе, куда пойду вечером.

Забини сразу же понял: в трезвом состоянии она не собиралась рассказывать ему про брата. Это неприятно кольнуло его, но Блейз не обижался: он также не собирался рассказывать Панси про свои дела с Портером. По крайней мере, пока. До тех пор, пока сам со всем не разберётся.

Личность надоедливого аврора оставалась под вопросом, и у Блейза было две теории, почему Алистер в последнее время так часто маячит на горизонте. Первая состояла в том, что Портер действительно был самым обыкновенным Портером, которому поручили дело, и который делает все, чтобы его раскрыть. Он знал, где находится Панси, потому что сам отправил сову с просьбой о встрече, подписавшись в письме, как Алойз. Его цель — сбор информации и компромата на мать Блейза, так как Панси могла быть связана с Гвендолин через Элоизу, свою мать.

И хотя все это звучало очень логично и правдоподобно, Забини в своих суждениях все же склонялся ко второй теории.

Если Панси в «Кабаньей голове» ждала брата, то и прийти должен был её брат. Иными словами, Алистер Портер — это Алойз Паркинсон. Странное поведение аврора вполне могло бы служить подтверждением этой догадке. В таком случае, все действия Портера — всего лишь попытка защитить Панси от брака с Блейзом.

Забини усмехнулся своим мыслям. Так мелочно, так глупо. Да, он прекрасно помнил этот разговор, который впечатался в память, словно клеймо. Братик опасался, что его младшая сестренка падет жертвой проклятья чёрной вдовы…

Жаль, Портер не знал, что помолвка — липовая. Всего лишь сделка, игра на публику, цирк, но не более того. У каждой стороны были свои цели: Панси хотела справиться с последствиями расторжения помолвки с Малфоем, сам Блейз желал помочь матери с долгами. Что желала миссис Паркинсон? Сложно сказать. Забини надеялся, что она просто надеялась помочь таким образом своей хорошей подруге. А вот о чем думала его, Блейза, мать, зная о своём проклятии, — это большой вопрос. У них у всех было друг от друга слишком много секретов.