Ужас глубин

Правительство Кашкура будет в ярости. Почему-то это волновало Адама больше, чем возможное присутствие на верхнем этаже снайпера, готового выпустить в них полный магазин. Елена приложила палец к губам и указала наверх, знаком велела Коллинзу и Ролину прикрывать лестницу. Затем взглянула на Адама, снова указала наверх и растопырила пять пальцев: «Я иду наверх, на пятый этаж».

Он направил «Лансер» на зиявшую в потолке дыру. Перекрытий почти не осталось, так что передвижения противника тоже были затруднены. Елена пробралась среди драгоценных осколков прошлого, достигла центральной лестницы, затем начала подниматься по уцелевшим ступеням. Адам по-прежнему слышал над головой какие-то скрипы.

В его наушнике раздался шепот Елены, едва слышный. Видимо, грохот артиллерии все-таки сильно оглушил его.

— Я вижу место, где он только что был, — выдохнула она.

Раздался громкий скрип — трещало дерево.

— Тише… — произнес Адам.

— Погодите.

Адам посмотрел на Коллинза, который целился из «Лансера» в остатки лестницы. Ролин осторожно осматривал вестибюль, заглядывая во все двери.

А затем загремели выстрелы.

Адам слышал лишь три автоматные очереди, топот бегущих ног, затем одиночные выстрелы с близкого расстояния, короткие, резкие. Потом в выпотрошенном дворце наступила тишина. Он не слышал даже возгласа: «Чисто!»

«Вот черт!..»

Он знаком велел двоим солдатам оставаться на своих местах и взбежал по полуразрушенным ступеням. Все равно элемент неожиданности был утерян. Он мог думать только о маленькой Ане, которая лишилась матери, и о том, кто же теперь будет ее растить. Добравшись до верхнего этажа, он пригнулся и оглядел галерею с несколькими уцелевшими застекленными витринами. В стекле отражалось движение — что-то мелькнуло. Он прицелился, сделал несколько шагов, стараясь не провалиться в какую-нибудь дыру, и увидел Елену: она стояла неподвижно, глядя куда-то в сторону. Затем он завернул за угол — он решил, что там находится ниша, — и услышал новую очередь.

— Сучка! — услышал Адам слова Елены. — Больше ты не будешь никому сигналить, а? — Затем, как будто вспомнив о чем-то, она крикнула: — Чисто — один инди готов!

— Боже мой, Штрауд, я уж подумал, что вам конец пришел. — Волна адреналина схлынула, и Адам вдруг вспомнил, что здание вот-вот рухнет. Он осторожно пробрался к Елене; доски у него под ногами ходили ходуном. — Вы уверены, что здесь никого больше не осталось?

Елена рассматривала кучу снаряжения. На полу скрючилась убитая женщина; на ней была не форма СНР, а просто темно-синий костюм. Штрауд снесла ей полголовы, но Адам разглядел темные волосы, остатки лица; женщине было около тридцати. В нише окна, выходившего на площадь Горлиан, он заметил рацию, карты, бинокль и школьный набор: компас, угольник и транспортир.

Здесь также лежала снайперская винтовка производства СНР — вещь, определенно не предназначенная для школьников.

— Всего-навсего одна поганая бабенка, — произнесла Елена таким тоном, каким мог бы сказать это мужчина, презирающий слабый пол. — Но одно хорошо: я заберу эту прекрасную винтовку для Матаки. Она постоянно жалуется, как ей надоело после каждого выстрела перезаряжать «Лонгшот». Взятка в виде винтовки должна сработать.

Значит, у Елены были свои планы. А может, это просто говорил инстинкт. Она всегда старалась забрать в свой отряд самых лучших солдат. Адам просто выполнял то, что ему велели долг и честь; Елена, кроме этого, еще и делала карьеру.

Он включил рацию:

— «Золото Девять» вызывает Центр, наблюдатель-инди в музее ликвидирован. Движемся к главной дороге.

— Вас понял, «Золото Девять».

Когда они уходили из уничтоженного музея, какой-то предмет привлек его внимание, он остановился и поднял его. Это оказалась небольшая серебряная статуэтка лошади, очень тяжелая, длиной примерно сантиметров тридцать, инкрустированная бирюзой и гранатами. Адам решил, что она изготовлена в раннюю эпоху существования Кашкурской империи. Он не знал, что с ней делать. Не мог оставить лошадь здесь, чтобы ее унесли мародеры, но в то же время чувствовал, что не имеет права забрать ее себе. Он несколько мгновений в растерянности разглядывал статуэтку.

Елена как-то странно посмотрела на него:

— Здесь полно такого барахла.

— А что будет со всем этим? Кто будет все это восстанавливать?

— Инди, если мы, конечно, не пошевелим задницами и не покончим с последним мостом.

— Века. Тысячелетия истории. Все пропало.

— Сэр, это просто кусок металла. Это неживой предмет. Значит, все это можно восстановить. Идемте. — Она предостерегающе подняла палец. Казалось, она шутит, но он не был уверен в этом до конца. — И пожалуйста, не начинайте страдать по сгоревшим книгам.

Он положил серебряную лошадку обратно на пол. Ее найдут и украдут мародеры — возможно, даже переплавят; но он просто не мог взять ее и унести.

— Уходим, — сказал он.