Ужас на поле для гольфа. Приключения Жюля де Грандена

– А потом?.. – начал было я, но он остановил мой вопрос быстрым жестом и улыбкой. – А потом, друг мой, мы будем действовать по обстоятельствам, а если не будет никаких обстоятельств, то мы их создадим! Allons, многое предстоит сделать, прежде чем мы получим чек мсье Ричардса.

Какова бы ни была темная тайна, нависшая над сиротским приютом Спрингвилла, ничего, казалось, не указывало на ее очевидность, когда мы с де Гранденом проехали через внушительные каменные ворота на огромную территорию. Широкие, хорошо ухоженные газоны, там и тут уснащенные клумбами ярких цветов; чистые, со вкусом обставленные строения из красного кирпича в георгианском стиле; общий воздух процветания, счастья и мира приветствовал нас, когда мы остановили автомобиль перед главным зданием приюта. Внутри в часовне находились молодые люди, и их ясные юные голоса были весенними и чистыми, как пение птичек, под аккомпанемент полнозвучного органа:

Это дом для детворы
Под небесами голубыми,
Здесь Иисус царит во славе,
В приюте веселия и мира.
Нет такого на земле,
Ничего с ним не сравнится.

Мы на цыпочках вошли в просторную комнату для собраний, тускло освещенную через высокие витражные окна, и подождали в задней части зала, пока не завершились утренние молитвы. Де Гранден быстро бросил направо и налево свой исследовательский взгляд, осмотрев ряды аккуратно одетых малышей на скамейках, привлекательных молодых нянек и нежную седовласую даму с внешностью матроны, которая восседала у органа.

– Mordieu, друг мой Троубридж, – прошептал он мне на ухо, – воистину, это таинственно. Как может кто-то из pauvres orphelins[191] добровольно покинуть это место?

– Ш-ш-ш! – прервал я его. Его привычка говорить не вовремя, будь то на похоронах, свадьбе или на другой религиозной службе, раздражала меня не один раз. Как обычно, он снисходительно принял упрек и кивнул мне с детской усмешкой, затем отвлекся, изучая вытянутую фигуру святой на одном из витражей, и подмигнул блаженной женщине весьма фривольно.

– Доброе утро, джентльмены, – приветствовал нас мистер Джервэйз, когда обитатели приюта по двое прошли мимо нас. – Все устроено для вашего осмотра. Дети будут доставлены вам в мой кабинет, как только вы будете готовы.

Он с улыбкой повернулся к седовласой органистке, присоединившейся к нам:

– Миссис Мартина, это доктор де Гранден и доктор Троубридж. Сегодня утром они собираются осмотреть детей на предмет иммунитета против дифтерии.

Для нас он добавил:

– Миссис Мартина – наша экономка. Она появилась здесь сразу после меня. Мы называем ее «мать Мартина», и все наши малыши любят ее, как если бы она была их собственной матерью.

– Как поживаете? – ответила на представление матрона, одаривая нас улыбкой исключительной сладости и протягивая руку каждому из нас по очереди.

– Мадам, – де Гранден пожал ее гладкую, белую руку по американской моде, затем наклонился над ней и поднес к губам, – ваши маленькие воспитанники действительно более чем удачливы, ведь они купаются в солнечных лучах вашей опеки!

Мне показалось, что он держал руку дамы дольше, чем нужно, но, как и все его соотечественники, мой маленький друг был весьма восприимчив к чарам красивой женщины, молодой или пожилой.

– А теперь, мсье, если угодно… – он с сожалением отпустил руку матери Мартины и повернулся к суперинтенданту.

Его тонкие черные брови поднялись в ожидании.

– Конечно, – ответил Джервэйз. – Сюда, пожалуйста.

– Было бы лучше, если бы мы осматривали детишек по отдельности и без присутствия посторонних, – деловым тоном заметил де Гранден, выкладывая на стол докторский чемоданчик и разворачивая белый халат.

– Но вы же не можете надеяться получить какую-либо информацию от детей! – возразил суперинтендант. – Я думал, вы просто собираетесь воспользоваться осмотром как предлогом. Мы с миссис Мартиной опросили каждого из них очень тщательно, и я уверяю вас, что вы абсолютно ничего не получите, занимаясь этим снова. Кроме того, некоторые из них стали довольно нервными, и вы же не хотите, чтобы их головки были наполнены неприятными размышлениями. Я думаю, было бы намного лучше, если бы мать Мартина или я присутствовали, пока детей обследуют. Знаете, это придаст им большую уверенность…

– Мсье, – очень ровным равнодушным голосом произнес де Гранден, что предвещало один из его диких всплесков гнева, – делайте так, как я приказываю. Иначе… – он сделал паузу и начал снимать докторский халат.

– О, ни в коем случае, мой дорогой сэр, – поспешил его заверить суперинтендант. – Нет-нет, я бы не хотел, чтобы вы думали, будто я пытаюсь создать вам трудности. О нет, я только подумал…

– Мсье, – повторил маленький француз, – с этого момента, пока мы не завершим дело, я делаю так, как сказал. Вы любезно приглашаете детей ко мне, по одному.