Ужас по средам

Он впускает полицейских в дом. Они стоят в гостиной, оглядываются. И вдруг женщина-офицер говорит, что ей очень жаль, но у них «плохие новости касательно вашей бабушки».

Полицейские переглядываются. Кажется, с жалостью. Он не понимает, в чем дело. Вдруг у него начинает подергиваться голова, внутри нее как будто медленно закручивается воронка. Полицейские что-то говорят, но он ушел в себя и ничего не слышит.

Он смотрит, как раскрываются и закрываются их рты, видит, как шевелятся губы, и хочет лишь одного: выпроводить этих двоих вон из своего дома. Нечего им здесь делать, хватит болтать всякую чушь.

– Простите, но это, должно быть, какая-то ошибка. Я должен попросить вас уйти.

– Нам очень жаль, но, увы, никакой ошибки тут нет. Может быть, сделать вам чашку чаю?

– Нет.

* * *

Позже он оказывается в этом ужасном месте, где пахнет химикатами и каким-то цветочным дезодорантом, который, очевидно, должен маскировать резкий запах. Но дезодорант не справляется. А еще кто-то, по-видимому, пытался придать комнате пристойный вид, но зря потратил время.

В общем, даже его воображение не в силах нарисовать место, ужаснее этого.

Лицо женщины, которая умерла, скрывает простыня. Он по-прежнему уверен, что произошла дичайшая ошибка. Бабуля не могла сотворить такое. Ему опять говорят, что обстоятельства смерти привели к частичному обезображиванию внешности усопшей. Он должен подготовиться. Им безумно жаль, что приходится заставлять его через это пройти.

Простыню снимают, и у него опять дергается голова. Нет, это невероятно. Он закрывает глаза. Время как будто превращается в длинную и скользкую трубу, которая затягивает его в себя и отправляет назад. Вот он уже маленький мальчик, задувает свечки на торте – бабушка ему улыбается. Он в парке, поднимается на горку – бабушка смотрит на него снизу вверх, сияя улыбкой. Он в своей кровати, лежит, поджав к животу колени, и со страхом ждет стука в дверь – среда.

Он слышит голос. Кто-то спрашивает его, подтверждает ли он, что это его бабушка. Но он не может ответить. Вопрос повторяется, и он кивает. Кто-то хочет вернуть простыню на место, но он мотает головой, вскидывает руки, чтобы остановить их.

Смотрит дальше.

Невероятно, чтобы такое могло произойти с ней. Он смотрит на темное искаженное пятно, в которое превратилось красивое, нежное и всегда улыбчивое лицо его бабушки, и дает себе безмолвную клятву найти того, кто довел ее до этого.

И заставить его заплатить.

Даже если ему придется пройти всю землю из конца в конец, он все равно дознается, кто толкнул ее на этот шаг… и эти люди за все заплатят…

Глава 57 ЭЛИС

На этот раз Лиэнн прислала за мной водителя своей компании, чтобы он отвез меня в Лондон. Больше никаких поездов. Сегодня пятница, жуткие пробки, машины еле ползут. Я сижу на заднем сиденье и чувствую себя идиоткой: что я, особа королевских кровей, что ли? Хорошо хоть шофер нормальный попался. Он прилично водит и, хотя явно не прочь поболтать, мой намек понял и теперь молчит.

До маминого нового дома остается минут десять езды, когда я решаю снова написать Джеку. Рано утром он прислал сообщение, что освещать снос «Мейпл-Филд-хауса» предварительно поручили ему. Джек переживает – боится, как бы я не разозлилась на него за то, что он взял мою историю. Есть ли у него основания? Скорее нет, чем да. Злюсь я на Теда – за то, что он вообще отдал мою историю кому-то, зато почти радуюсь тому, что этот кто-то – Джек. С ним-то я найду возможность просочиться и принять участие. Пусть даже скромное.

Так я и написала Джеку, но попросила его помалкивать. Том и Мэтью с ума сойдут, если узнают мои планы. Но Джек тоже занервничал, чего я не ожидала. Они с Тедом как сговорились: твердят о моей безопасности. Но ведь снос назначен на среду. А это значит, что если мне удастся уговорить Мэтью сопровождать меня, то я тоже пойду – неофициально, конечно. Постою где-нибудь в сторонке, посмотрю, как взлетит на воздух этот чертов дом и как будут радоваться мои активистки. В конце концов, я так долго жила с этой историей, столько в нее вложила, что просто не могу пропустить развязку.

Я не буду лезть никому в глаза. Не буду привлекать к себе внимание. Просто хочу быть там, и точка.

– Ну вот мы и приехали. Мне велено проводить вас внутрь. Вы как, не против? – Шофер расстегивает ремень безопасности.

– Да нет, все нормально. Спасибо.

Водитель выходит из салона, подходит к моей дверце и распахивает ее передо мной. Для меня это непривычно и странно, но я молчу: в конце концов, это его работа, пусть делает так, как его учили. И спасибо Лиэнн, что все организовала. Она ведь из лучших побуждений.

Войдя в здание, я с удовольствием обнаруживаю, что правила приема гостей строгие, как и в первый день: у меня проверяют документы и только потом выписывают пропуск посетителя. И еще подтверждают, что запрет на прием любых посылок на имя моей матери тоже в силе. Очень хорошо.

К лифту меня провожает кто-то из служащих: не знаю, то ли здесь это норма, то ли стараются произвести на меня впечатление после того, как с заведением связалась полиция.