Ужас победы

Отсутствие внешних изменений будоражило их: как же это? Соня чуть было карьеру свою не поставила на карту ради этого… ради чего? Я старался, как мог, – глядел радостно, улыбался светло: вот, мол, что сразу же делается, буквально на глазах!

Они были явно озадачены: что-то, конечно, есть… но вот он сейчас уедет и увезет разгадку с собой, так и не узнаем, было ли что?

Но чем я им мог сразу помочь?

Уже чувствовал себя виноватым… Да ну их! Поеду!

– Так ты куда теперь? – Кир вложил в этот вопрос всю свою душевность, оставшуюся на мою долю.

– Я?.. Да в Крым, наверное, махану! – проговорил я беззаботно.

Не болтаться же тут у них под ногами, позоря полученное звание…

А так – останется светлая тайна.

– Мы с тобой! – неожиданно заявил Жоз. -…В смысле – до парома проводим.

Надо же, как их проняло!

И Кир тоже решил проводить. Все-таки я у него первый, и неизвестно, будет ли второй? Оделся почему-то как хиппи – не скажешь, что батюшка… “Батюшка” он пока что лишь мне. А Соня, наоборот, гляделась торжественно – изысканный наряд “от купюр”,

Жоз тщательно причесал свою буйную голову. В последний путь, что ли, провожают меня?

Мы томились на асфальтовом пятачке. Развернулся автобус. Из кабины вылез крупный, основательный мужик в белой рубахе и черных нарукавниках… тоже, что ли, принарядился? Окстись! Ничего особенного не происходит – вон полно народу помимо тебя! Жоз подошел к водителю:

– Здорово, Богун!

Тряс ему руку, при этом многозначительно, как мне казалось, поглядывая на меня, потом на водителя: гляди, мол, кого везешь!

Кого – кого!..

Скорей бы это кончилось – с ходу напьюсь, расслаблюсь, сброшу с себя эту епитрахиль – тем более не знаю, что это такое!

Богун все же что-то почувствовал, внимательно глядел на меня. Я быстро влез в автобус – дайте спокойно уехать, не терзайте меня.

Тут, наверное, половина крещеных, судя по возрасту… причем – нормально крещенных, не то что я!

– Подвинься, что ли!

Жоз! И вся компания тут же! Что им от меня надо? Слово?.. не созрело еще! Почему я главный-то оказался? Вон пастырь, Кир, – к нему обращайтесь… но он как-то увернулся, с усмешкой на меня поглядывает: ну-ну… Запряг!

Сейчас что-нибудь отчебучу, и все – коту под хвост! Дождетесь!

Подмигнул игриво Соне, но ответный ее взгляд был суров и требователен: работай!.. Кем? Много на меня повесили – все проблемы свои. Я их должен решать? Сами креститесь – и вперед!

Подопытный кролик! И для Кира, судя по его взгляду, – тоже. Ну, поехали, что ли? Чего стоим?

Наконец задребезжало! С глухим завыванием в утреннем тумане тянулись в гору. Все, прикорнув, досыпали. Я один, значит, должен быть начеку? Но постепенно все просыпались, поднимали голову, недоуменно вглядывались… Что это? Сперва выскакивали еще иногда из тумана темные грани скал, камни у дороги, но все постепенно заволокло. Некоторые даже резко привставали, словно скидывая с себя остатки сна, – надеясь, что это им снится… Да нет! Соня и Жоз поглядывали на меня с тревогой: на небо, что ли, забираешь нас, так сразу? Ждали чуда – и получите! Пожалуйста.

Умиротворенно прикрыл глаза. А они стали с тревогой смотреть на

Кира: ты тогда ответь. Но Кир сидел отрешенно-умиротворенно – мол, я свое сделал. Дальше – он. Почему это? Туман стал абсолютно непроницаемым, глухим, сипенье двигателя доносилось еле-еле. Ощущение, что и он куда-то уходит от нас, а мы тут остаемся. За что? Тут, я думаю, каждый, и крещеный и некрещеный, тайно молился: вывези куда-нибудь! Молитвы были услышаны – туман стал лететь отдельными клочьями, потом из мглы вылезло окно.

Мотор, хрюкнув, замолк. Двери с шипением разъехались. Куда прибыли? Похоже, Богун этого тоже твердо не знал. Выпрыгнув из кабины, закинул руки за голову, несколько раз прогнулся, потом огляделся. Потом стал подниматься – видимо, на крыльцо: голова скрылась. Исчез.

Нашего человека, тем более на Кавказе, трудно чем-нибудь испугать. Народ стал выходить, закуривать – но разговаривали негромко, словно кого-то побаиваясь. Вошли в туманный зал.

Нормальная как бы станция. Предлагаю считать ее нормальной! Вон даже буфетчица, буфет!

Показывая всем пример, взял чаю, уверенно сел за стол. Никакой мистики… Нормальный ход. Впрочем, все и беспокоились об обычном:

– Чего встали? Надолго? Ну а что нам туман?

Водитель сидел не отвечая, грел руки о стакан. Потом снаружи приблизился ритмичный стук. Оборвался. И тишина. В окне появился белый череп. Мотоциклетная каска. Вошел гаишник в белых нарукавниках. Оглядевшись, увидел Богуна, подсел к нему и что-то шептал ему на ухо. Шепот шелестел на всю комнату, но был неразборчив. Все смотрели туда не отрываясь. Шепот оборвался.

Богун сидел неподвижно, опустив голову. Потом поднял глаза, поглядел на милиционера. Потом встал. Гаишник как-то слишком радостно похлопал его по плечу. Так радуются, когда снимают с себя ответственность и вешают на другого.

– Поехали, – вяло сказал Богун и вышел, стукнув дверью.

На ощупь нашли автобус. Влезли в него. Молча расселись. Тихо задребезжало.

– Просьба пристегнуть ремни! – рявкнул Жоз, и все неуверенно хохотнули.