Ужасная медицина. Как всего один хирург Викторианской эпохи кардинально изменил медицину и спас множество жизней

Тем не менее, британским врачам было трудно отрицать важные успехи, которых достигли врачи с континента в патанатомии, используя микроскоп. Французы, в частности, сделали ряд стремительных открытий, отчасти благодаря увеличению числа крупных больниц в Париже во время Французской революции. К 1788 году насчитывалось 20 340 пациентов, находящихся в 48 различных больницах по всему городу, – беспрецедентная ситуация, не возникавшая где-либо еще. Большинство умерло от различных болезней. Поскольку часто речь шла о бедняках, их тела остались невостребованными и попали в руки анатомов, таких как Мари Франсуа Ксавье Биша, который, как сообщается, препарировал не менее шестисот тел зимой 1801–1802 годов.

Исследования Биша привели его к мысли, что очаг болезни находится внутри тела, и ткани различных структур могут подвергаться заражению. Это шло вразрез с бытующим представлением о том, что болезнь поражает целые органы или весь организм. Примечательно, что Биша смог описать и дать название двадцати одной мембране человеческого тела, включая соединительную, мышечную и нервную ткани, прежде чем скончался в 1802 году, случайно упав с лестницы в собственной больнице.

В первые десятилетия XIX века французские врачи все охотнее использовали микроскоп. Впервые в истории Пьер Райе провел микроскопический и химический анализ мочи. Физиолог и фармаколог Франсуа Мажанди использовал микроскоп в качестве учебного пособия, читая лекции по физиологии, а врачи Габриэль Андраль и Жюль Гаварре провели анализ крови под микроскопом. К тому времени, когда Листер поступил в университет, некоторые парижские врачи даже использовали микроскопы для диагностики заболеваний кожи, крови, почек и мочеполовой системы.

В Англии споры о преимуществах использования микроскопа в патанатомии продолжали бушевать. Листер, однако, был сыном своего отца. Годы в Университетском колледже убедили его, что он понимает принципы работы этого сложного прибора лучше, чем большинство профессоров. В письме отцу о лекции по оптике, которую он посетил, Листер замечает, что преподаватель «рассказывал об улучшениях, сделанных тобой; он считает целиком твоей заслугой революцию в усовершенствовании микроскопа и проведении микроскопических наблюдений. Более того, он сказал, что эти усовершенствования есть успешный пример того, как результаты наблюдений и экспериментов могут быть приложены к конструированию прибора, и отметил, что все эксперименты были исполнены с большим мастерством».

И все же Листер не был удовлетворен лекцией. К его ужасу, лектор пришел к заключению, что студентам следует скептически относиться к применению микроскопа в медицине, поскольку до тех пор, пока прибор нуждается в доработке, результаты любых экспериментов с ним, вероятно, будут ошибочными. Недовольный, Листер пожаловался отцу, что лекция была «в большей степени разочарованием для меня, и, я полагаю, для других слушателей тоже».

Но Листеру не так-то легко было свернуть с намеченного пути. Он занялся микроскопической структурой мышцы после того, как получил свежий образец радужки человека от профессора Уортона Джонса. Листер заметил гранулы пигмента в хрусталике, а также в радужной оболочке глаза. Позже он занялся исследованием мышечной ткани в волосяных фолликулах и разработал новую методику вертикального среза, благодаря чему образцы получались достаточно тонкими, чтобы их можно было наблюдать под микроскопом: «Сжимая часть [волосистой части головы] между двумя тонкими кусками [дерева] и отрезая острым лезвием мелкие стружки дерева и кожи головы вместе, можно получить умеренно тонкие срезы». По итогам этих экспериментов Листер опубликовал две статьи в Quarterly Journal of Microscopical Science. Это были первые из многих исследований, которые он проводил с микроскопом за годы работы в хирургии.

Много лет спустя научный руководитель Листера мало что мог сказать о своем ученике, заметив, что тот был «слишком застенчив и сдержан, чтобы стать больше, чем просто знакомым», когда они вместе работали в госпитале Университетского колледжа в 1851 году. Тем не менее, руководитель вспомнил кое-что, что отличало Листера от других студентов: «У него был лучший микроскоп, чем у кого бы то ни было еще в колледже». Именно этот прибор в конечном итоге помог Листеру раскрыть медицинскую загадку, которая на протяжении веков не поддавалась пытливым умам его предшественников.

2 Дома мертвецов