Ужасная саба и ее хозяин (СИ)

— Какая своевольная и развратная саба, — возмутился Эйдан, чувствуя, как от ее близости по позвоночнику пробегает дрожь и становится очень-очень горячо всему телу. Лейтис провоцировала его умопомрачительно, головокружительно, лучше не придумаешь. Он готов был грозить ей воспитаниями и наказаниями сколько угодно, самыми страшными, лишь бы она вот так очаровательно на них нарывалась. — Хочешь получить удовольствие? Хозяин доставит тебе удовольствие. Таким образом, каким он сам пожелает, — Эйдан слегка разогнул руку, в которой держал галстук, так что Лейтис оставалась рядом, но приблизиться к нему так интимно теперь не могла. А потом потянул ее ближе к стене, в которую были вбиты крючки для сумок и одежды. На одном висели платья для примерки, а еще пара — пустовала. Эйдан выбрал самый крайний, накинул на него конец галстука и затянул, перед тем убедившись, что Лейтис стоит удобно: со слегка согнутыми руками и расслабив спину и ноги, ровно так, чтобы не устать. Лицом к стене.

— Только так вы и должны, хозяин Эйдан, как сами пожелаете, — согласилась Лейтис и облизала губы, оглядываясь на него.

— Хорошая, послушная саба, — проговорил он ей на ухо, прижавшись сзади и огладив руками бока и бедра. — Угомонилась? Хозяин пожелает взять тебя сзади, только чтобы ты сперва расставила ножки как следует и отставила попку получше, — он погладил ее рукой по этой, самой аппетитной, попке, а потом подтянул скамейку поближе ногой и, отступив от Лейтис, аккуратно поставил возле нее к стене, чтобы ей удобно было забраться. — Вставай сюда на колени.

— Угомонилась, — согласилась Лейтис устраиваясь на скамейке, — Вы умеете заставить угомониться вашу строптивую сабу, хозяин Эйдан.

Эйдан позволил себе полюбоваться ею, подошел и отодвинул банкетку, поправил ноги, чтобы она стояла именно так, как он хотел, прогибая спинку и выставив свою красивую попу. Сейчас, когда скамейка была отодвинута, а руки привязаны, Лейтис оказалась действительно хорошо зафиксирована, особенно не побалуешь. И Эйдан действительно мог делать с ней что угодно — но, разумеется, не стал бы, зато он не мог не представлять. Как спускает с нее трусики, потом гладит по этой изящно выгнутой спинке, хватает за плечо, выдергивает из брюк ремень и, сложив вдвое, шлепает им по вздрагивающим ягодицам, сперва легонько и медленно, а потом все сильнее и сильнее. А она тихо и сладко вскрикивает от каждого удара.

Это тоже было бы прекрасно, экспромтом и подручными средствами, как весь их секс в этой кабинке. И Эйдан не мог себе этого позволить. Зато мог позволить как следует стиснуть ее попку руками, погладить бедра, расстегнуть бюстгальтер, чтобы потеребить грудь. Жестко, напористо, страстно.

— Тебе нравится, как хозяин тебя ласкает? — спросил Эйдан, снова положив ладонь на этот чудесно отставленный очаровательный зад, и скользнул пальцами между ног. — Сейчас проверю. Нравится ли.

Все же это было восхитительно, неожиданно и этим — тем более прекрасно. И то, что Эйдан был готов ее связывать и — ничуть не меньше — что готов устраивать секс в общественном месте, где их могли застукать, отчего делалось горячо, упоительно. И то, как он умело ее обездвижил — о да, Лейтис очень нравилось. Мог даже не проверять, но конечно она хотела, чтобы он ее приласкал между ног, жаждала этого. Еще она хотела бы, чтобы он после этого как следует шлепнул ее по заднице, хотя бы рукой, но побольше и от души, а потом снова погладил там, где она так жаждет, вот тогда было бы еще слаще чем сейчас, совсем сладко, но такое Лейтис могла только воображать… и все же одних фантазий ей хватило, чтобы возбудиться сильнее.

— Нравится, — довольно констатировал Эйдан, настойчиво толкаясь в нее пальцами. — Хорошая саба, любит доставлять удовольствие хозяину.

Он склонился к ней, чтобы поцеловать в шею за ухом, поласкать языком. Приник к Лейтис всем телом, обнимая, поглаживая рукой по животу и груди, а потом убрал пальцы и, ухватив за бедра, вошел в нее, так же резко и страстно, нетерпеливо, сразу начав двигаться, помогая ей руками насаживаться на свой член сильнее.

— Хочу, чтобы ты стонала, — сказал Эйдан, сбивчиво дыша. — Чтобы все слышали, как ты рада доставить хозяину удовольствие.

От мысли, что окружающие услышат, чем они тут занимаются, стало еще горячее. Они будут знать, что Эйдан тут ее отымел, как последнюю шлюху, прямо в центре чопорного и фешенебельного района Луденвика, и будут испытывать финский стыд, осуждать и завидовать — потому что с ними так не поступят, ведь они не сабы. Возможно, даже вообразят, что ее наказывают за какой-то проступок. Восхитительно.

— Хотите, чтобы они вам завидовали? — довольно спросила Лейтис. — О да, они будут, только поддайте еще, чтобы я это делала от души.

Она прекрасно понимала, что это ужасная наглость, но именно это и было восхитительным. Дразнить его. Заводить, даже когда он уже в ней, чтобы у Эйдана аж искры из глаз сыпались от нее.