Ужасная саба и ее хозяин

Но теперь он понимал, видел и ощущал, что все хорошо, что ее мольбы и стенания, ее страх — тоже часть игры, необходимая Лейтис. И ее причитания, с полной самоотдачей, с той же, с которой она делала все, что ей нравилось, с бурей совершенно восхитительных эмоций, заводили Эйдана едва ли не сильнее всего. Он правильно все понял и правильно выбрал момент сейчас, когда она переживала так сильно, когда для успокоения ей нужно было много больше, чем обычно. Ощутить его, своего хозяина, его власть над ней сильно, остро, ярко, как никогда раньше. И Эйдан собирался так же от всей души поддержать начатую ей игру, быть с ней настолько, насколько это нужно сейчас его любимой Лейтис.

— Насчет огромного дилдо — отличная мысль. Но это потом, — вальяжно проговорил он и шлепнул ее стеком еще разок, для виду, едва касаясь. — А сейчас поднимайся поживее, тебя ждет скамья для порки. Чем громче ты умоляешь, тем больше я убеждаюсь, что это будет хороший урок для такой строптивицы. Воспитание, которое запомнится накрепко, — сказав это, он взял стек в зубы и, ухватив Лейтис за руку, завел ей за спину. Им сейчас по лестнице подниматься, и наверняка она будет сопротивляться и там. Поэтому так, в крепком захвате, будет безопаснее всего. К тому же его сладкая девочка обожает крепкие захваты.

Он немедленно ощутил ее удовольствие и теплый поток восхищения. Лейтис любовалась им, ей понравилось, как он выглядит со стеком в зубах, и она правда наслаждалась захватом.

— Молю, хозяин Эйдан, — теперь ее голос упал низко, почти до шепота. — Что я могу для вас сделать? Прикажите сами. Только не бейте.

— М-м-м, — ответил он, мотнув головой. Вот поднимутся наверх — тогда он снова возьмет стек в руку и найдет, что ей еще сказать. Какими новыми сладкими угрозами и пугающими комплиментами, которых его прекрасная Лейтис заслужила целый ворох, он ее наградит.

"Ярко-зеленый, — думал Эйдан, пока настойчиво подталкивал ее в сторону лестницы, то и дело поддергивая поводок. — Ярко-зеленый" Можно было понять и раньше, но он слишком привык пугаться своих наклонностей и слишком трепетно относился к своей чудесной девочке, чтобы додуматься прежде, чем увидел и ощутил ее реакции и эту ее жажду большего, которой она сейчас едва ли не пылала в его руках. И теперь, когда он ощутил так ярко и неприкрыто то вожделение и удовольствие, которые испытывала Лейтис от того, что он делает — Эйдан был готов дать своей сабе все, что ей нужно. То, о чем он сам мечтал столько раз, не смея даже пытаться, потому что не знал, что Лейтис жаждет этого тоже. Идеальная совместимость характеров, ярко-зеленый, о боги.

Теперь-то было понятно, почему ей не подходил ни один доминант. На самом деле, это они не подходили Лейтис, они не могли дать ей необходимого, тех ощущений, которые ей по-настоящему нужны, чтобы успокоиться, чтобы быть счастливой, чтобы ощутить себя целиком и полностью хозяйской сабой. Его сабой, ничьей больше, никогда. И сейчас Эйдан покажет ей, насколько она его, как он будет с ней делать все, что угодно, к их взаимному огромному удовольствию. Все свои ужасные собственнические чувства, всю свою кошмарную властность и прочие многочисленные достоинства. Он ускорил шаг, потому что ему не терпелось. Эйдан слишком долго мечтал доставить ей наслаждение и так тоже, слишком долго был уверен, что это неосуществимо — и теперь просто изнывал от нетерпения.

— Хозяин Эйдан, ну не надо. Хозяин Эйдан, ну я ведь знаю, что вы на самом деле добры. Вы ведь всегда были справедливы к своей сабе. Хозяин Эйдан, ну разве вам меня не жалко? Хозяин Эйда-а-а-а-а-а-ан. Прости-и-и-и-ите-е-е-е-е. Вашу. Несчастную. Лейтис. Хозяи-и-и-ин Эйда-а-а-а-а-а-ан, — в процессе доставки в спальню Лейтис снова развопилась, все громче выкрикивая свои мольбы, так что Эйдан всерьез забеспокоился, что Тэвиш, отправленный в свою комнату с просьбой слушать музыку, все же будет встревожен ее впечатляющими воплями.