Ужасный Круз

– Я пытаюсь сказать, что кто-то должен был заранее знать, что мне понадобится эпинефрин, и позаботился об этом.

Я продолжала смотреть на нее, ожидая продолжения. Она резко подняла взгляд и встретилась с моим.

– Моя мать, Несси. Моя мать положила его туда. Я пошла от обратного. Коултер не мог этого сделать, потому что знает о моей аллергии и хороший малый, который никогда не причинит вреда ни одной душе, независимо от того, насколько непристойно бездарен на кухне, что само по себе является кулинарным преступлением.

Это было первый раз, когда я услышала шутку от Габриэллы, и должна была признать, что она не была ужасной.

– И ты бы тоже этого не сделала. Почему? Ты выиграла Круза. Он был твоим. И ты столько терпела наше… наше… поведение, – казалось, она подбирала слово, – за эти годы, что ты бы не выкинула что-то подобное. Не говоря уже о том, что я по меньшей мере трижды сказала тебе, что не хочу в мороженом арахиса, и ты знала, что все может закончиться плачевно. Ты бы никогда не поступила так со своим сыном.

Что-то надломилось во мне, когда она это сказала. Признание того, что я была достойной матерью, заставило мое сердце откликнуться. Я тяжело сглотнула. Габриэлла продолжила:

– Оставался только один подозреваемый. Моя мать. Я знала, что она была расстроена, ведь я потеряла Круза. Она была вне себя от ярости, когда я сказала ей, что мы расстались. А когда до нее дошли слухи о том, что вы с ним вместе, она совсем потеряла голову. У нее был мотив, страсть и возможность все провернуть. Поэтому вчера я пошла к ней поговорить.

Мой желудок внезапно скрутило. Миссис Холланд была сумасшедшей. Она, по сути, отравила свою дочь. Подвергла ее жизнь риску.

И ради чего?

Ради самого горячего холостяка в городе?

Как бы я ни оплакивала проблемные отношения с собственной матерью, я была уверена, что она бы не попыталась убить меня, чтобы доказать свою точку зрения.

На девяносто шесть процентов уверена, во всяком случае.

– Что она сказала? – очнулась я.

– Она сказала, и это цитата: «С тобой ведь ничего не случилось, правда? Теперь почему бы тебе не вернуться к доктору Костелло, не воспользоваться старым добрый способом и не соблазнить его?»

– Ого. – А я-то думала, что Тринити, ударив меня, поступила плохо… ну, нет, это было ужасно. Но не так, как… это.

– Да. – Габриэлла опустилась на стул у обеденного стола, отрывая этикетку от воды.

– Прости. Я понятия не имела, что твоя мать такая… – Безумная. Больная. Социопатка. Злодейка Марвел. – Амбициозная.

Она фыркнула.

– Она не амбициозная, она сука.

Я скорчила гримасу.

– Мы не ругаемся под этой крышей. У меня от этого крапивница. Может, просто назовем ее мерзавкой или еще как-нибудь?

– О, Несси, ты такая странная. Тебя очень трудно ненавидеть, ты это знаешь?

Ее глаза блестели от слез. Я не смела пошевелиться. Я даже не смела дышать. Все казалось ненастоящим.

Габриэлла Холланд.

В моем доме.

Говорит со мной о своей сумасшедшей матери и ее безумных планах украсть Круза.

– Хуже всего то, что мне даже не нравился Круз. – Габриэлла фыркнула.

– Теперь я не знаю, верю ли я…

– Это правда. Я увидела его на званом ужине несколько месяцев назад и поняла, кто он такой. Я знала, что моя мама будет в восторге, если мы начнем встречаться, поэтому я подсела к нему и как бы уломала пойти со мной на свидание. Я думаю, мы оба сделали это, потому что должны были. Я была той самой девушкой этого городка, а он – его лучшим мужчиной. Но нашим отношениям не суждено было продлиться долго. И когда он порвал со мной, я в основном хотела сохранить лицо. А когда вы вернулись и стало ясно, что он бегает по всему городу, пытаясь сделать тебя своей, вот тогда я действительно слетела с катушек. Думаю, моя мама не единственная мерзавка в нашей семье.

– Это не новость, Габриэлла. Ты ужасно ко мне относилась на протяжении многих лет. – я отошла от стойки и села рядом с ней. – Почему?

Габриэлла потерла переносицу, свежие слезы снова наполнили ее глаза. Она допила воду из бутылки, а затем скорчила гримасу.

– Ты правда спрашиваешь меня об этом?

– Да. – Я подтолкнула ей свою нетронутую бутылку воды. – Я никогда ничего тебе не делала. Вообще-то ребенком, ты постоянно приходила к нам домой, чтобы поиграть с Тринити, так что не понаслышке знала, что я не такой уж ужасный человек, каким меня все выставляют.

– Я никогда не собиралась идти против города ради тебя, – голос Габриэллы наполнила сталь. – Ты была Неряшкой Несси, а я была лучшей подругой твоей сестры. Я должна была вести себя так, чтобы люди меня с тобой не связывали. Я не могла допустить оказаться с тобой по одну сторону. Я не верила слухам о тебе, но ничего не делала, чтобы остановить их. Не помогало и твое напускное безразличие к городским пересудам о тебе…

– Мне не было все равно.

Мне не все равно.

– Сейчас я это понимаю. Но раньше – нет. Ты выглядишь довольно жесткой. Потребовалось что-то радикальное, вроде отравления меня моей же матерью, чтобы я вытащила голову из зад…

– Ведра.