Ужасный Круз

Миссис Холланд бросилась мне навстречу, одетая в пастельный кардиган и дизайнерские джинсы, с сумочкой Шанель на плече. Стрижка боб придавала ее лицу остроты, а глаза были проницательными и холодными. Без сомнения было ясно, что Габриэлла пошла в нее, потому что они обе выглядели вечно ухоженными и голодными.

– Мэм. – Я терпеливо улыбнулся, дополнив этот жест коротким поцелуем в щеку. – Как вы себя чувствуете?

Перевод: если только вы не собираетесь упасть замертво и не нуждаетесь в медицинской помощи, отойдите от двери и дайте мне поздороваться с моей девушкой.

Но была ли Теннесси действительно моей девушкой?

Скорее всего, нет.

На самом деле она, без сомнения, ударила бы меня острым предметом, если бы я назвал ее так на людях. Тем не менее мысленно я мог называть ее кем угодно.

– Я в порядке, спасибо. А вы?

Я посмотрел через ее плечо на Теннесси внутри закусочной, обслуживающую столик сопливых подростков, которые притворялись, что уронили посуду, чтобы заглянуть ей под юбку. Они смеялись, когда она наклонялась, и в этот раз я действительно обратил внимание на них, а не на нее.

У меня кровь стыла в жилах. Как они смели.

– Хорошо. Хорошо, – услышал я свои слова.

Миссис Холланд повернула голову, чтобы проследить, на кого я смотрю, и, когда поняла, пронзила меня взглядом.

– Габриэлла сказала, что у вас перерыв в отношениях.

– Мы решили прекратить встречаться, да.

– Что ж, какая жалость. Послушай, я знаю, каково это, понимаешь? Папа Габриэллы был точно таким же, как ты. Очень востребованным. Красивый, богатый, воспитанный. Ему было трудно остепениться, найти мир с одной женщиной. Я понимаю, каким очарованием и притягательностью обладают некоторые женщины. – Ее голос стал высоким, почти пронзительным. Мы оба точно знали, кого она имела в виду. – Но я здесь, чтобы сказать тебе, милый, Габриэлла все еще заинтересована в тебе. Вы повеселились в круизе, и теперь вы оба можете оставить все в прошлом. Иногда мужчине нужно выпустить пар. Выпустить пар, прежде чем двигаться дальше. Лучше сделать это сейчас, чем после свадьбы.

Я хотел сказать ей, что ее дочь не стоит даже пальчика на ноге Теннесси Тернер.

Габриэлла была красивым подарком, обвязанным ленточкой, а Теннесси – взрывоопасной бомбой замедленного действия, спрятанной в мышеловке… и все же она была той, кого я хотел.

Но поскольку я был собой, самым лучшим парнем на свете, я склонил голову с напускным смирением.

– Мне ужасно жаль, миссис Холланд, но я действительно должен бежать.

Она схватила меня за предплечье своими костлявыми пальцами, сильно надавив, чтобы остановить.

– Слышала, что ты получил какую-то медицинскую премию. Это правда?

– Да. AAFP. От американской академии семейных врачей.

Она вцепилась в мой воротник, ее улыбка превратилась в оскал.

– Послушайте, доктор Костелло. Моя дочь умна, красива и хорошо зарабатывает. Лучшая партия в этом богом забытом городе. Она готова пойти на многое, чтобы у вас все получилось. Мне бы не хотелось, чтобы вы расстались из-за какой-то интрижки на одну ночь, которая затянется на месяц-другой. Не говоря уже о том, что люди начнут судачить, а я бы не хотела, чтобы это случилось.

Я понятия не имел, как миссис Холланд пришла к выводу, что мы с Теннесси встречаемся, но спросить ее об этом означало бы подтвердить наши отношения, чего моя упрямая подружка не хотела и в чем я не нуждался.

Поэтому вместо того, чтобы подпитывать свое любопытство, я отступил.

– Мэм, я очень уважаю вашу дочь, но я нахожусь в таком положении, когда мне нужно долго и тщательно обдумать свой следующий шаг, и будет нечестно, если я буду дурить ей голову.

К тому времени, как я вырвался из умиротворенных (втянутых) когтей миссис Холланд, я уже минут на десять опоздал домой. Я бросил еще один раздраженный взгляд на закусочную. Теннесси теперь отбивалась от водителя грузовика, который заехал сюда по пути и, похоже, настойчиво заигрывал с ней.

По правде говоря, в тот момент я совсем не чувствовал себя сильным. Я чувствовал себя ведомым. Загнанным в угол, позволяющим горожанам обращаться с Теннесси, как им заблагорассудится. И ограниченным самой Теннесси в том, чтобы сделать ее своей и защищать так, как я всегда хотел.

Но, в конце концов, о том, чтобы ответить миссис Андервуд, или миссис Холланд, или просто взять от своей девушки все, что я хотел, не могло быть и речи.

Я был слишком хорошим.

Слишком порядочным.

Я покачал головой и пошел домой.

* * *

Час спустя я оказался в аду.

Точнее, в машине моего брата: мы ехали в Уинстон-Салем на его мальчишник. Я был назначенным водителем, потому что доктор Круз Костелло – вы угадали – всегда был трезвым водителем.

Само по себе это было не так уж плохо.

Мне все равно нужно было сократить потребление алкоголя, если я хотел сохранить стройное тело бегуна. Но то, что Уайатт пошел в обход меня и пригласил Роба? Это было непростительно.

Откровенная глупость.