Ужасный век. Том I (СИ)

Отнюдь не самый величественный монумент в столице, но всё же — памятник в полный рост, на солидном постаменте. Мужчина в старомодном доспехе заслонял собой город, обращая волевой взгляд в сторону моря. Скульптор потратил массу сил и времени на мелкие детали: поэтому, ещё не обойдя монумент, Фидель догадался, кого изображает статуя. Неожиданно!

Надпись на постаменте подтвердила догадку.

«Командор Гонсало Мендоса, Волк Мелиньи»

Какая ирония! Те, кто избавился от ставшего ненужным и опасным волка, спустя двадцать лет поставили ему памятник. Для пущей трогательности не хватало рядом лишь кого-то из ветеранов Волчьего Легиона, оставившего товарищей и здоровье на Великой войне — опустившегося и просящего теперь милостыню. Фидель едва не рассмеялся. Вот это была бы картина!

А смеяться-то не стоило. Фидель даже снял шляпу. Он стоял перед настоящим героем.

— Что ж, командор: насколько мне известно, вы достойны памятника. Хорошо, что столь немногие знают правду о вашей смерти. Недолжно людям вроде вас умирать от рук убийц. Я-то сам убийца… Я это хорошо понимаю.

Надолго Фидель у памятника командору Мендосе не задержался. Порт был уже близко.

Гавань Марисолемы была почти «городом внутри города»: её даже отделяла невысокая Морская стена. Скорее имеющая символическое значение, нежели кого-то от чего-то защищающая.

За Морской стеной город, конечно, делался уже далеко не таким блистательным — зато обретал ярчайший колорит. Любой порт — котёл безумной ведьмы, где замешано всё подряд. Но эта гавань была особенной, хотя бы из-за размера. Крупнейшая в Ульмисе. Что там! Крупнейшая в известном мире, говорят.

Фидель чуть не столкнулся с лимландцем в огромных деревянных башмаках, затем разминулся с чернокожими аззинийцами. Наперерез важно шагал богатый капитан из-за Южного океана — в тюрбане, с кривой саблей и мрачными бородачами за спиной. По рядам ящиков ловко скакали почти не одетые люди, перекрикивающиеся на каком-то лающем языке. Таких Фидель не видел прежде. Откуда они? Неважно. Следом проплыли перед глазами мужчины в меховых шапках, в расшитых халатах, даже в каких-то кольчугах — вроде изображений с древних барельефов.

А вот кого тут видно не было — так это городской стражи. Порт жил своей жизнью, многие дела решал самостоятельно. Почти все, если честно. Воздух здесь был отчётливо солоноват, пах рыбой и немыслимыми пряностями, но прежде всего — деньгами. Пока гавань приносит казне огромные доходы, власти не будут навязывать свою стражу. Это понятно.

Фидель держал путь не к причалам, не к нагромождению складов. Нужный ему дом стоял чуть в стороне от широкой улицы, опираясь на Морскую стену. На первый взгляд — обычный портовый кабак. Не дыра для бедного матроса, но и не хорошее место для богатых купцов. Нечто среднее. Подмигнув крайне фривольному изображению на вывеске, Фидель уверенно шагнул внутрь.

Это в здание Тайной канцелярии он пробирался тайком. В кабаки заходил красиво.

Людей в таверну набилось уже порядочно, но пока здесь больше ели, чем пили — время раннее. Ели, надо признать, с аппетитом. Вдохнув аромат чего-то мясного, тушёного с овощами, Фидель опять вспомнил про пустой желудок. Не изысканная кухня, конечно, но… Однако прежде — дело.

Хозяин заведения сразу заметил Фиделя. Не только потому, что ждал: глаз у этого человека был намётан. Педро только выглядел непрезентабельно — полный, лысеющий, краснорожий. Это был очень непростой человек.

— Ну наконец-то! Ты, приятель, не торопишься.

— Я тоже рад тебя видеть.

Педро ухватил за локоть дородную девушку, очень кстати проходившую мимо.

— Инес, хорош болтаться: подмени-ка меня тут. Мне с гостем надо потолковать. — обернувшись к Фиделю, толстяк кивнул в сторону лестницы.

Они поднялись наверх, подальше от лишних ушей и глаз. Только рассевшись на стуле, Фидель понял: прогулка успела его утомить. Это плохо. Значит, он всё ещё слабее, чем должен быть.

Тем временем Педро выдернул пробку из большой бутыли. Плеснул тёмно-красной жидкости в потёртые кружки.

— Ты их моешь хоть?..

— Ну давай, повыкобенивайся! Едва не помер, а снова с замашками. Пей, не обижай друга.

Вино оказалось, мягко говоря, посредственным — но зато и не таким разбодяженным, как обычно в подобных местах.

— Тебе надо что-то с этим, брат, сделать.

Фидель не сразу понял, что товарищ имел в виду. Вспомнил, только случайно нащупав языком отсутствующий зуб. Напоминание о болезни: другие прежде расшатались, но остались на местах.

— Надо, понимаю. Приметная деталь. Вот только я большую часть денег потратил, так вышло. Сам понимаешь: зуб вставить — дело дорогое.

— Ну так не поскупись, не будь дураком-то. При нашем ремесле такое ни к чему. Я ж тебя знаю: всё лыбишься, как параша.

— А о чём мне горевать, Педро?

Фидель глотнул ещё — и сразу решил с вином коней придержать. Почувствовал, что с голоду его слишком пьянит.

— Да не о чем, понятное дело. Ты как вообще? Долго мурыжили в канцелярии?