Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник)

Взгляд Хэскелла снова устремился к шторам.

— Таков был первоначальный замысел. Но, как и все в Голливуде, очень скоро оригинальная идея была исковеркана.

— И поэтому тебе пришлось уйти?

— Поэтому мне пришлось сойти с ума. — Последние слова превратились в долгое шипение. Очевидно, алкоголь немного успокоил напряженные нервы беглеца. — А тебя подобная работа не свела бы с ума?

Джонатан покачал головой:

— Ты — не сумасшедший. Насколько я могу судить. А я — специалист по психам. Так говорят все мои дипломы. Кроме того, Хэскелл, я не верю, что ты действительно мог кого-то прикончить. Поэтому нахожусь в затруднительном положении. Если Конклав реален, ты лжешь насчет своего участия в нем: ты — не убийца.

— А вот теперь вернемся к зловещим авто. Сценаристы — всего лишь творцы идей. Грязную работу делают изверги в белых фургонах.

— Ты боишься, что к крыльцу подъедет машина, набитая киллерами? Никто не знает, что ты здесь.

— Можешь считать это осторожностью сумасшедшего. Понимаешь, именно так я вырвался из их когтей. Бежать не имеет смысла, поэтому я симулировал сумасшествие, чтобы выскользнуть и выиграть время. А потом убедиться, что Конклав не сможет меня ликвидировать.

— После того, как ты разочаровался в… исковерканных идеях. — Слова Джонатана прозвучали зловеще и мелодраматично, и он попытался говорить нормальным голосом — с сочувствием, но не снисходительно, как это свойственно психоаналитикам.

— На самом деле изменения в политике Конклава были фундаментальными и абсолютно предсказуемыми, — объяснил Хэскелл. — Их цели стали порочными. Люди, обладающие такой властью, никогдане признают авторитетов. Я понимаю — определение их изначальных целей как «чистых» звучит ужасно, но подобрать более точное слово нельзя.

— Ну, если смотреть объективно — с практической точки зрения, — цели Конклава были, осмелюсь сказать, чисты. Чисты и бескомпромиссны. — Джонатана заворожила эта мысль.

— Но, как всегда получается в проклятой индустрии кино, им вечно было мало. Жадность побудила начать эксперименты с наркотой. Добавки в фастфуд, который покупают зрители в барах кинотеатров. Крошечные порции легких транквилизаторов, делающие человека более восприимчивым к специальным кадрам, которые воздействуют на подсознание. Первые пробы коснулись товаров — футболок, игрушек, книг, кукол. Всего. В сценарии включали множество мелких деталей, влияющих на психику среднестатистического потребителя. Цель проста — заставить зрителей покупать связанную с фильмом продукцию, подобно тому как лабораторные мыши пьют «фиолетовый номер два». Достаточно побрызгать некой жидкостью на попкорн! А самое смешное то, что программа оказалась очень дешевой. Помнишь, как масло для попкорна в закусочных заменили оранжевой бурдой из растительного масла?

— Ты про этот мерзкий жир, поставляемый в галлоновых жестянках, который застывает при комнатной температуре, наподобие свечного воска?

— Мы провернули это под девизом экономии. В каждой американской семье поддерживают идею бережливости; замену приняли как неизбежное зло. Все оказалось просто, как бутерброд. — В тоне Хэскелла слышалась какая-то извращенная гордыня: в конце концов, они обсуждали полет его фантазии.

— Но до сих пор главной целью оставалась прибыль. Деньги.

— Ситуация изменилась. — Хэскелл взял свой пустой бокал и стал двигать его по столу, рисуя какие-то невидимые узоры. — Примерно в то время, когда правительство вновь ввело обязательную службу в армии, все начало меняться. Конклав получил заказ — я так думаю — на следующую деятельность: с помощью обычной тактики и идей, рожденных во время операции «Попкорн», нужно было найти дешевый способ милитаризации молодежи страны, чтобы она легче восприняла призыв в вооруженные силы. Правительство подготовило экономическую почву, сообщив, что наступил период депрессии; провели аналогии с тридцатыми годами — периодом накануне последней «хорошей» войны.

— И Конклав…

— …загорелся этой идеей. Нашей целью было сделать убийства и войну похожими на развлечение. За вдохновением мы обратились к тридцатым годам (чистая интуиция!). В офисе одного из сценаристов мы нашли древний экземпляр первой космической оперы Дока Смита «Ленсмен». Оказалось, что в семидесятых публика стала более восприимчива к подобным вещам, — в тридцатых это считалось литературой для подростков. Наркотики побуждали людей приходить на сеансы снова и снова, что одновременно приносило выгоду и служило целям милитаризации. Фильм, который мы выпустили, использовал все необходимые психологические рычаги. Тот факт, что он принес больше прибыли, чем параллельные проекты, доказывает верность выбранного пути.

— Боже мой… — пробормотал Джонатан, открыв рот.

— Через полгода, совершив плагиат, мы запустили телевизионный вариант. И получили сорок процентов прибыли! Еще через год перешли на видеоигры, экспериментировали с ненаркотическим гипнозом, электрическими импульсами и восприимчивостью тела, воздействовали на центры удовольствия мозга с помощью низкого напряжения.