Уже мертва

– Вы можете объяснить мне, что мы имеем?

Он сделал нетерпеливый жест рукой, в которой держал хлеб с мясом.

– Да.

– Да?

Прошло не более тридцати секунд с момента появления здесь этого типа, а меня уже распирало от желания выхватить у него бутерброд и вдавить кусок мяса ему в нос. Или в любое другое отверстие. Даже в те мгновения, когда я ощущала себя расслабленной и отдохнувшей, Клодель пробуждал во мне отнюдь не лучшие эмоции. Сейчас же я была на пределе. Подобно собаке, утратившей остатки энергии и охоты играть в игры.

– Мы имеем отдельные части человеческого скелета, на котором практически не осталось мягких тканей. Тело было расчленено, уложено в пакеты для мусора и закопано в четырех разных местах в этом лесу. – Я кивнула в сторону монастыря. – Вчера вечером я нашла один из пакетов. Остальные три разыскала сегодня утром собака.

Он откусил кусок бутерброда и взглянул на лес.

– Каких-нибудь костей не хватает?

Я молча уставилась на Клоделя, размышляя, почему столь обычный вопрос вызвал во мне такую мощную вспышку раздражения, и пытаясь успокоиться. Воспринимай его таким, какой он есть. Это Клодель. Рептилия. Он знает, что ты была права. Наверняка ему уже все рассказали. Пусть продолжает высокомерничать. Не мотай себе нервы.

Не получив ответа, Клодель повторил свой вопрос:

– Чего-нибудь не хватает?

– Да.

Я опустила лист с описанием обследования скелета и посмотрела детективу прямо в глаза. Он прищурился, жуя. Почему он не надел солнцезащитные очки?

– Отсутствует голова.

Он перестал жевать.

– Что?

– Голову мы не нашли.

– Где же она?

– Мсье Клодель, если бы это было мне известно, мы нашли бы ее.

Его челюсти сжались и тут же расслабились.

– Что-нибудь еще?

– Что "что-нибудь еще"?

– Отсутствует?

– Ничего существенного.

Его мозг принялся обрабатывать полученную информацию, а зубы опять впились в бутерброд. Начав пережевывать откушенный кусок, Клодель крепко сжал в руке целлофановую обертку, а спустя некоторое время засунул ее в карман и вытер уголки рта указательными пальцами.

– Насколько я понимаю, ничего другого вы мне не расскажете? – произнес он скорее с утвердительной, нежели с вопросительной интонацией.

– Если бы я не была занята... – начала я.

– Конечно.

Клодель развернулся и ушел.

Негромко выругавшись, я застегнула молнии на сумках с останками. Услышав странные жужжащие звуки, собака вскинула голову, уставилась на меня и внимательно проследила, как я укладываю планшет в рюкзак и пересекаю улицу, приближаясь к сотруднику морга. Я сообщила ему, что закончила обследование костей и что их можно увозить.

Мой взгляд упал на разговаривающих в стороне Райана, Бертрана, Клоделя и Шарбонно. Беседа полиции провинции Квебек с полицией города Монреаль. В голове завертелись подозрения. О чем Клодель им говорит? Поливает меня грязью? Детективы, подобно обезьянам-ревунам, очень ревностно следят, чтобы на их территорию не вторгся кто-нибудь посторонний. Им хочется, чтобы только они занимались происходящими в их районах происшествиями, чтобы только к их мнению все прислушивались. В Клоделе эта особенность была развита чрезмерно. Но ко мне он относился с исключительным презрением. Я не знала почему.

"Не терзайся, Бреннан, – велела я себе мысленно. – Ты доказала этому придурку, что была права, что еще тебе нужно? В конце концов, его тоже можно понять, он чувствует себя побежденным. Забудь о нем и сосредоточься на работе".

Я приблизилась к детективам, и они резко прервали разговор. Внезапно воцарившееся молчание поубавило пыла, с которым я намеревалась вступить с ними в беседу, но я постаралась не подать вида, что смущена.

– Добрый день, док! – воскликнул Шарбонно.

Я кивнула и улыбнулась ему.

– Итак, каковы наши дальнейшие планы?

– Ваш босс уехал с час назад. Святой отец тоже. Осмотр территории подходит к концу, – ответил Райан.

– Удалось что-нибудь найти?

Он покачал головой.

– При помощи металлоискателя ничего не обнаружили?

– Ничего заслуживающего внимания. – Голос Райана звучал утомленно. – Мы собираемся уезжать. А вы?

– Я сказала ребятам из морга, что кости можно погружать в машину.

– Клодель говорит, вы не обнаружили головы?

– Верно. Черепа, челюсти и четырех шейных позвонков нет.

– Что это значит?

– Это значит, что, расчленив труп жертвы, убийца поместил ее голову в какое-то другое место.

– То есть где-то здесь, в этом же лесу, должен лежать еще один пакет?

– Не исключено. Но он мог избавиться от головы и другим способом.

– Например?

– Например, выбросить в реку, распилить на куски и смыть в унитазе, сжечь в печи. Откуда мне знать, черт возьми?

– Зачем ему столько возни? – спросил Бертран.

– Во-первых, тело без головы гораздо сложнее опознать.

– Думаете, он именно по этой причине так поступил?

– Возможно. Определить, кому принадлежало тело, легче всего по зубам. Хотя если бы убийца боялся, что труп опознают, тогда и руки уничтожил бы.

– Руки?

– Да, чаще всего от рук тоже избавляются.

Бертран непонимающе на меня уставился.