Узкая дверь

– Как это? – удивился Фентимен. – Мы просто обязаны рассказать кому надо.

– Никому мы ничего рассказывать не обязаны, – возразил Доминик. – А ты, если ты хочешь, то давай, рассказывай. Вперед! Но учти: когда все это случилось, ты там был один. И тебе придется самому все объяснять. В том числе и то, чем вы там вместе занимались. Об этом тебя в первую очередь спросят.

– Но это же был несчастный случай! – запротестовал Фэтти. – Конрад что-то там делал в открытом люке, стоя на лестнице, сестру свою напугать пытался…

– И ты думаешь, что родители Конрада на это купятся? Им же будет нужен козел отпущения. Неужели они поверят какой-то выдуманной истории? Да еще такой, где Конрад выглядит отнюдь не героем? Вспомни, как с Милки вышло.

Фэтти посмотрел на Милки; тот, пожав плечами, сказал:

– Да они на кого угодно вину свалят, лишь бы он не из этой школы был!

– Вот-вот. Скажут, что мы просто подрались и нечаянно его убили. Или еще что-нибудь в этом роде, – поддержал Милки Доминик. – Скажут, что нам вообще не следовало приходить в театр одним. Или решат, что мы давно на Конрада зуб точили – а ведь мы действительно точили, вечно он людей подзуживал и друг на друга натравливал, – и вызовут полицию. Да они просто вынуждены будут ее вызвать. А потом на нас повесят судимость, и мы в любом случае навсегда останемся под наблюдением…

Наверное, в отношении полиции Доминик обладал несколько бо́льшим опытом, чем его друзья. Во всяком случае он был достаточно убедителен, а они уже настолько перенервничали, что готовы были следовать любому его плану.

– Ну и что же нам дальше-то делать? Как сделать, чтобы он бесследно исчез?

– Во-первых, надо дочиста вымыть пол в кладовой под люком. В шкафчике уборщиков и пятновыводитель найдется. Затем надо придумать, куда спрятать Конрада. Нужно такое место, куда и искать-то никто не пойдет.

– В кладовой под люком было несколько старых чемоданов, – рассказывал Фентимен, – и в одном из них, с колесиками, Конрад точно бы поместился. Мы запихнули его туда и потащили к Перечнице.

Им, должно быть, понадобилось больше часа, чтобы дотащить тяжелый чемодан на хлипких колесиках через игровые поля школы «Король Генрих» до леса, а затем по тропе, тянущейся вдоль заброшенной железнодорожной ветки к туннелю. Ребятам просто повезло, что их никто не заметил; впрочем, к этому времени и игровые поля, и тропа у железной дороги совсем опустели; и потом, в тот день шел довольно сильный дождь, а это означало, что там они вряд ли встретят даже любителей гулять с собаками, даже тех кретинов, что так любят фотографироваться на фоне забитого входа в туннель и возле Перечницы. На холм они вскарабкались, волоча за собой чемодан на прихваченной из театра веревке, а затем столкнули его прямо в пасть Перечницы, и он сразу утонул в груде мешков с мусором, сломанных игрушек и прочего хлама.

После чего они разошлись в разные стороны – Милки направился в свою часть города, а Фэтти и Доминик поспешили домой, чтобы успеть выпить чаю и вернуться в школу к началу спектакля. А меня к этому времени уже, разумеется, нашли уборщики, и после того, как мои родители выяснили, что Конрад так со мной и не встретился, чтобы отвести меня домой, по всему Молбри колокольным звоном тревожно зазвенели телефоны.

После этого… что ж. Мне-то хорошо известно, каким нереальным казалось мальчишкам все то, что с ними произошло. Жизнь продолжалась, и все шло почти нормально, вот только Конрада в этой жизни больше не было. В школе они стали избегать друг друга. Предпочитали сидеть дома и смотреть по телевизору «Dr. Who», «Hawai Five-О» и «Z-Cars» или слушать по Radio Number I передачу «Get It On». Они аккуратно чистили зубы по утрам. С удовольствием по субботам ели фиш-н-чипс и с нетерпением ждали конца триместра. Эти вещи были реальными. Эти вещи имели отношение только к ним самим, но не имели ни малейшего отношения к тому чемодану, который они сбросили в Перечницу. А когда поиски Конрада стали постепенно сходить на нет и начались жаркие летние каникулы, оставшиеся трое и вовсе разъехались – Милки с матерью на две недели уехал на море в Скарборо, Доминик – на Тринидад к материным родственникам, а Фэтти с родителями – в Корнуэлл, где он плескался в мелких озерцах со скалистыми берегами, ел мороженое и втайне радовался, что никто и никогда больше не назовет его этим отвратительным прозвищем.