Узкие врата

— Очень интересно, — согласился Фил с ледяной учтивостью. — Мне лично известны города с названиями Козел, Длинная Губа и Лев. А так же селение по имени Нижние Грязи.

— Фил, — беловолосый инфант поднял умоляющий взгляд. Глаза у него были точно такого цвета, как у Рика. — Фил, электричка через полчаса. Ну, чуть-чуть побольше.

— Через тридцать пять минут, — согласился Фил сдавленным голосом — он старался задушить в зародыше новый приступ кашля. — И что из этого следует? Что мы собираемся в нее сесть и отправиться в славный город Вера?

— А вдруг это оно и есть? — Алан смотрел на него просительно и одновременно настойчиво, словно требуя согласия. — Вдруг нам надо было сразу туда ехать?

— Алан, — Фил и сам не заметил, что в своей усталой речи едва ли не впервые назвал спутника по имени. — Знаешь что? Я сейчас хочу одного. Добраться до Стефана и сказать ему, что мы ничего не нашли. А потом поехать домой. И по приезде позвонить в деканат и узнать, не выгнали ли меня еще из колледжа. Я не верю в этот дурацкий Файт, Ал. Ты уж извини, но это было бы слишком просто. И слишком глупо.

Брат Рика продолжал смотреть ему в переносицу, сразу в оба глаза — есть такой способ смотреть в глаза… Меж бровями его появилась маленькая вертикальная морщинка. Лицо у Алана как-то странно заострилось, словно становясь младше, и Фил узнал это выражение лица. Оно означало, что Эрих уперся намертво, и появлялось крайне редко. Всего раза три — при выходе из Сент-Винсентской каталажки, и ночью в Магнаборге, в Риковой квартире, когда Ал вспрянул от сна со словами «Я знаю, где его искать. Я догадался…» И еще один раз — на станции Застава, среди залитой солнцем платформы без крыши и перил, когда он вытянулся в струнку, меряясь с Филом взглядами. «Мне приснилось, или даже было видение, что этот поезд… Что с него надо срочно сойти.»

— Слушай… Пожалуйста. Ну… Поверь мне еще один раз.

Фил нескоько секунд смотрел в тревожное, заострившееся, упрямое лицо. Потом не выдержал — слегка согнулся и закашлял, лая, как старый пес, отхаркивая сгустки какой-то пакости. Кашель продолжался минуты две; наконец черный рыцарь сумел справиться с собой, слегка отдышался, свистя, как испорченный пылесос, и снова встретил немигающий зеленовато-карий взгляд. Алан ждал, слегка закусив обветренные губы, и Фил увидел такую простую правду — что этот парень все равно, с Филом или без него, поедет в город Файт и проведет там положенные три дня, потому что некто внутри головы сказал ему, что это надо сделать.

Но старшим из них все равно оставался Фил.

И старший потер ладонью грудь, где под ключицами клокотали какие-то новые гейзеры мокрого кашля, и сказал честно, желая поступить правильно:

— Согласен. Поехали. Я тебе не поверил тогда в Заставе, и это будет… за тот раз. Только после этого мы поедем к Стефану. Этот раз будет последний.

Алан опустил глаза, словно бы созерцая рыжую кошку, опять пришедшую с ним общаться в поисках ласки и самостоятельно ласкающуюся о его ноги. То ли Филу показалось — то ли он в самом деле пожал плечами, мол, может, и последний, а может, и — кому как! Но это было справедливо, только справедливо, поверить еще один раз. Последний, в любом случае — последний.

— Спасибо. До часа мы еще успеем, ну, слопать чего-нибудь. Зато в электричке можно поспать, она часа два идет… И чего этот город так называется, хотел бы я знать? Ни в каких «святых местах» он вообще не значится…

Однако Фила даже за резкой бутербродов — с сыром вместо ненавистной печеночной колбасы — куда больше занимала мысль, найдется ли там, в роскошном городе Вера, где сносно переночевать.

И только уходя с вокзала под ночной сентябрьский дождь, он неожиданно понял, что пальма на подоконнике вовсе не пластмассовая, а живая. Наверное, ей на нетопленом вокзале зимой бывает очень холодно.

Глава 4. Ал

…Очень холодно принимал гостей городок со звучным названием Файт.

Переночевать оказалось негде, вокзал на ночь закрывался. И кто придумал такое идиотское правило?.. Большинство людей, приехавших ночной электричкой, вяло побрело по домам, кто-то уселся в дежурившее на пятачке перед вокзалом такси. Но Филу с Аланом ехать на такси было некуда. Поэтому в четыре часа утра, в самые темные часы суток, двое путников потащились наугад — вперед по неширокой улице, должно быть, главной Файтской магистрали, куда глаза глядят. Город и впрямь казался преизряднейшей дырой.

Алан разрезал влажный и беспросветный ночной воздух, как маленький отважный корабль. Фонарей в Файте явно недоставало, а молодая луна пряталась за плотной пеленой мороси. До земли, спасибо и на этом, дождь не долетал, испаряясь в воздухе; но холод все же пробирал до костей.