Узкий коридор

Согласно общему мнению, основными факторами таких трендов были как автоматизация, так и глобализация. Снижение занятости и заработных плат сосредоточено в областях, отраслях промышленности и родах занятий, специализировавшихся на деятельности, которая либо была автоматизирована, либо подверглась большому влиянию импорта из стран с развивающейся экономикой, особенно из Китая. В литературе высказываются предположения о том, что один лишь импорт из Китая привел к сокращению более чем двух миллионов рабочих мест в экономике США, а роботизация, ярким примером которой служат новые автоматические технологии, повинна в потере еще одного миллиона рабочих мест. В обоих случаях большинство последствий ощутили на себе рабочие в нижней части квалификационного спектра.

Распоясавшийся Уолл-стрит

Экономическая глобализация и автоматизация – не единственные тренды, способствующие росту неравенства. Стремительное дерегулирование некоторых сфер в экономике США, за которым последовало относительно умеренное дерегулирование в других развитых экономиках, также внесло большой вклад в увеличение неравенства. Особенно важную роль этот процесс сыграл в финансовом секторе.

В первые десятилетия после Второй мировой войны финансовый сектор в большинстве стран мира подвергся сильному регулированию; в США работа в банках стала рассматриваться как типичное занятие «белых воротничков», что подтверждали и их зарплаты, обычно сильно превышавшие зарплаты работников примерно того же уровня в других секторах. Основой послевоенной финансовой системы США стало так называемое «Правило Кью», ограничившее процентные ставки по банковским вкладам и ослабившее конкуренцию между разными финансовыми институтами, а также соглашения между штатами, не позволявшие банкам конкурировать между собой за вклады в нескольких штатах. Эти ограничения были еще более усилены принятым в 1933 году Законом Гласса – Стиголла, разграничившим банковское обслуживание физических лиц (в основном, прием вкладов и предоставление займов) и более рискованную инвестиционную банковскую деятельность (связанную с размещением ценных бумаг, слиянием и поглощением, финансовыми деривативами и торговлей ценными бумагами). Бюрократизированные и комфортные рабочие места в таком отрегулированном окружении стали описываться, как соответствующие «правилу 3–6–3»: принять вклад со ставкой в 3 процента, выдать кредит со ставкой в 6 процентов и приехать на поле для гольфа в 3 часа дня. В 1970-х годах ситуация начала меняться, и этот процесс усилился после отмены «Правила Кью» в 1986 году, что проложило дорогу значительной концентрации в банковском секторе. Вместе с концентрацией произошел огромный сдвиг в сторону рискованных операций, таких как деривативы с процентными свопами (при которых одна сторона финансового договора производит выплату другой стороне в зависимости от того, преодолела процентная ставка определенный порог или нет) или кредитные дефолтные свопы (когда платежи осуществляются в зависимости от дефолта должника). Несмотря на повышение рискованной деятельности, из-за усиления своего влияния банкам удавалось блокировать попытки введения новых регулирующих постановлений, и они всячески настаивали на дерегулировании. В условиях большей концентрации, меньшего регулирования и более агрессивных и рискованных операций доходы и прибыль росли. С 1980 по 2006 год доля финансового сектора в валовом внутреннем продукте США выросла до 8,3 процента, а прибыли выросли в реальном выражении на 800 процентов, что более чем в три раза выше роста прибыли в нефинансовых секторах.