Узкое ущелье и Чёрная гора

Во время привала в небольшой деревушке Феке (далеко на юго-востоке современной Турции) они узнали от нескольких юрюков, последних кочевников этой местности, что за ближайшим городком Кадирли в ущелье Черной горы якобы находится «Львиный камень». Это насторожило Боссерта — у хеттов лев является одним из самых известных символических животных. Оказалось, однако, что достигнуть Кадирли не удастся, ибо дороги стали непроходимыми, а время экспедиции было ограничено.

В феврале Боссерт вместе со своей ассистенткой Хялет Чамбел вернулся в Стамбул. Ему советовали не рисковать, начиная экспедицию в это слишком раннее время года, ибо еще шли дожди и окрестности Кадирли превратились в сплошное болото..

Однако Боссерт решил во что бы то ни стало идти по указанному следу, что было совершенно в его характере. Люди, знавшие его лишь по трудам, как серьезного, изобретательного участника дешифровки хеттских иероглифов, по сути дела ничего о нем не знали. Боссерт родился в 1889 году в Ландау (Рейнланд-Пфальц) и в нескольких университетах Германии изучал историю искусства, археологию, германистику и историю средних веков, особенно палеографию. Во время первой мировой войны он был офицером. После заключения мира, когда в Германии и военная, и научная карьеры были бесперспективны, Боссерт поступил учеником в известное немецкое художественное издательство Васмута, а через несколько лет уже работал в дирекции этого предприятия. Он издал шеститомную «Историю прикладного искусства» — классический труд в этой области. Одновременно он самостоятельно изучал то, чему суждено было стать его жизненным призванием — клинопись и иероглифы. Боссерт принадлежал к кругу берлинских ученых, группировавшихся вокруг ассириологов Эрнста Ф. Вейднера и Бруно Мейсснера.

Но этим его деятельность не ограничилась: работая над своим первым трудом по дешифровке древних рукописей, изданным в 1932 году под заглавием «Сантье и Купапа», он на год поступил в книжное издательство «Франкфуртер цейтунг», лучшей в то время немецкой газеты. Здесь Боссерт опубликовал столь различные труды, как «Основы фотографии» и две книги с иллюстрациями «Товарищ на западе» и «Без оружия за линией фронта». В двух последних книгах описывались страдания мирного населения в будущей войне. Это привело к тому, что имя Боссерта было занесено в черный список, зачитывавшийся штурмовиками, когда в Берлине запылали первые костры из книг.

Для этого полного жизни человека бесспорно было большой удачей, что министр просвещения Турции предложил ему осенью 1933 года остаться в Турции. К тому времени Боссерт уже посетил Богазкёй, где у Курта Биттеля изучал надписи на скалах и одновременно приобретал первые практические навыки в археологии. Он принял предложение министра и с апреля 1934 года занимал должность профессора Стамбульского университета и директора Археологического института. Проявив последовательность, которой отличался и прежде, он принял турецкое подданство и женился на турчанке.

Такого человека, поставившего себе целью найти загадочный «Львиный камень», вряд ли могло удержать сообщение о том, что дороги плохи. Подстать ему была и Халет Чамбел, которая, несмотря на то что у нее была высокая температура, заявила о своем категорическом отказе остаться. Позже она стала самой энергичной помощницей Боссерта; даже отважилась одна проводить работы на Каратепе.

27 февраля в час дня ташарабасы (безрессорная повозка, которой в тех краях пользуются в течение уже многих столетий) тронулась в путь. Следует пояснить, что в городе Кадирли, являющемся окружным центром, до сего дня нет электрического освещения и лишь в 1954 году была построена мощеная дорога к соседнему населенному пункту. До строительства этой дороги Кадирли весной и осенью, в период дождей, был совершенно отрезан от окружающего мира. Для местных жителей это было преимуществом: в эти месяцы город никем не управлялся.

Проехав небольшой отрезок пути, Боссерт и госпожа Чамбел, к которым в Козане присоединился директор музея из Аданы, Наци Кум, застряли в грязи. Поездка была сплошной цепью приключений. Лошади падали в изнеможении, пришлось сделать привал в маленькой деревушке Кезели. Возницу, который, как выяснилось, совершенно не знал дороги и впряг в свою колымагу самых плохих кляч, отослали обратно в Козан. С помощью местных жителей был найден новый возница и сильные лошади.

Постепенно стало темнеть, а слой грязи становился все глубже. Даже свежие лошади не могли выбраться из нее. Путешественники вынуждены были сойти с повозки и двинуться пешком. В конце концов повозка вместе с лошадью провалилась в канаву. «Однако, — как позже лаконично писал Боссерт, — по целому лабиринту дорог, колеи которых были разбиты телегами, возница наконец доставил нас в Кадирли в целости и сохранности».