Узлы

Из магазина вышел знакомый бурильщик, улыбнулся Васифу, приветствуя. Васиф почему-то смутился, и это рассердило его. Ну вот, теперь в каждой улыбке мерещится намек. Как "человеку в футляре". Пусть улыбаются на здоровье, он не хочет, не будет ничего прятать.

И так вдруг захотелось поговорить ему с кем-нибудь, перелить переполнявшую его радость, чтоб этот "кто-то" понял, разделил, одобрил. Васиф с почты позвонил Акопу - того не оказалось дома.

Мустафа! Он, кстати, перестал терзать его расспросами, вроде в чем-то убедился, поверил. Да и сейчас об этом думалось как о чем-то незначительном.

- Алло! Друг, ты можешь сейчас прийти ко мне?

- А что случилось? К добру ли?

- Ничего. Партия шахмат...

- Прямо сейчас?! Ты что такой... Чем-то взволнованный, что ли? Говори, что случилось?

- Да, да, случилось.

- А-а-а... Знаю. Поздравляю.

- Что? Что ты знаешь?

- Про новый трест. Так и будет называться "Ширваннефть". На днях Амирзаде утверждают. Сведения точные.

- Вот за такую новость спасибо!

- Так ты, значит, не об этом? - удивился Мустафа. - Выкладывай, выкладывай, что там у тебя.

- Я... помнишь... - Васиф замялся. - Помнишь, я обещал тебе рассказать кое о чем.

Мустафа оказался неожиданно проницательным.

- Об аспирантке той? Помню. Дорогой мой, уж не влюбился ли ты? А ну признавайся, геолог!

- А что, у геолога сердца нет?

- Понял, друг. - Голос его потеплел. - Если это серьезно, говори, все для тебя сделаю. Укажи дом, сватом пойду.

- Ты пока ко мне приходи, а там посмотрим.

- Иду.

Васиф положил трубку и только сейчас заметил, что его внимательно слушали дежурные девушки-телеграфистки. Их лукавые лица выглядывали из окошечка "посылки-бандероли".

Пусть. Пусть. Теперь уже все. Он почти бегом направился к бакалейному магазину.

- Коньяк! Две бутылки!

Дома он с трудом разыскал железную тарелку, вполне заменявшую сковородку, приготовил яичницу, вымыл зелень.

В соседней квартире заплакал ребенок. В распахнутое окно было слышно, как нараспев, ласково запричитала мать. Как приятен звук их живых голосов в необжитом еще доме.

Вот у меня уже есть и соседи. И ключ от квартиры. Распутываются узлы, и счастье рядом, здесь, за порогом, оно стучится в дверь.

Удивительно счастливый сегодня день! И эта новость об организации треста.

Васиф понимал всю значительность этого события. Оно было долгожданным утверждением новых, перспективных месторождений нефти. Недра одного из древнейших районов Азербайджана открыли людям свою сокровищницу. Когда-то, странствуя по Ширванской равнине с партией разведчиков, он, Васиф, был одержим этой мечтой, даже чудаком его называли тогда товарищи. Разве не о будущих городах здесь, в степи, говорил он старому чабану, отцу Тазабея. Старик слушал его слова недоверчиво, как слушают сказку, полную чудес.

В древности здесь было феодальное государство Ширван. На перекладных добирались ко двору восточного владыки дипломаты государства Российского. А отсюда, из Ширвана, шли на север караваны с дарами юга - шерстью, серебряной утварью, домоткаными узорчатыми коврами, гнали табуны полудиких скакунов. Но русский царь со своими пушками был далеко, набеги иноземных захватчиков разоряли владения ширваншахов. Вытаптывали, сжигали посевы, увозили длиннокосых пленниц в ханские гаремы. Только в восемнадцатом веке вздохнули немного, когда ослабли путы иранского засилья. Но Ширван к тому времени уже оскудел, уже был раздроблен на маленькие ханства, которые распадались сами собой, разоренные кровавыми междоусобицами, Если бы знали ширваншахи о неисчерпаемом богатстве своей бесплодной, опаленной солнцем земли...

Мустафа вошел без стука. Его густой баритон, казалось, заполнил все углы пустой квартиры.

- Чую запах паленого!

Васиф обрадовано помахал рукой.

- Верно чуешь. Сам хаш варю. Пропах весь.

- Нет, дорогой, - усаживаясь прямо на подоконник, возразил Мустафа. От любви горишь, думаю.

- Конечно. Знаешь старинную пословицу? "Прибежал на запах шашлыка, оказалось - осла клеймят". Так и сейчас...

Друзья рассмеялись. Васиф поднял над шипящей сковородкой крепкие, волосатые руки с резко выделяющимися венами.

- Когда вожусь над огнем, обязательно подпалю свою шерсть. Вот тебе и весь секрет. Картошку жарю, а люди принюхиваются с аппетитом - хаш, мол, готовит.

Мустафа кивнул на плечи Васифа, из-под белой безрукавки выбивались пучки порыжевших на солнце волос.

- А у тебя еще и погоны.

- Да, - усмехнулся Васиф. - Как единственные знаки отличия. От рождения и пожизненно.

- Говорят, признак счастья.

Васиф выдержал испытующий взгляд Мустафы.